მთავარი » 2011 » იანვარი » 12 » архимандрит Георгий (Капсанис), игумен монастыря прп. Григория, Святая Гора Афон
08:38
архимандрит Георгий (Капсанис), игумен монастыря прп. Григория, Святая Гора Афон
ПРАВОСЛАВИЕ — надежда народов Европы а)Введение
Единая Европа 21-го века находится в поиске своей идентичности. «Европейская самобытность-идентичность» не была важной проблемой, поскольку ее формировали только экономические и политические факторы. Однако с тех пор, как культурные и, в особенности, религиозные факторы пришлось решать с точки зрения поиска этой идентичности, развернулись серьезные дискуссии, возникли напряженные разногласия и острые конфликты относительно того, чтобы «Европейская конституция» не отражала в себе христианской идентичности Европы. Но что означает «христианская идентичность-самобытность Европы» для нашего православного народа? Насколько христианской является «христианская идентичность Европы»? Те люди, которые из добрых побуждений борются за укрепление христианской идентичности Европы часто говорят о ней как будто это исторический факт или код христианских принципов и ценностей, которые могли бы привести к сближению христианских народов с помощью экуменических межхристианских контактов и диалогов. Христиане Европы стремятся к тому, чтобы сохранить себя на законодательном уровне, поскольку они опасаются возможности изменения религиозной окраски на их континенте, искажения христианского облика из-за изменений в области народонаселения (миграции т.д.), или исключения христианских "межхристианских” организаций из центров принятия решений в Европе. Сдледуя той же логике, а также по ряду предложений официальных представителей Православной Церкви делаются акцент на укреплении законодательно-институционального христианского присутствия в Европе.
В этом докладе отмечается, что Православное самосознание нам не позволяет обходить того факта, что Православие не могло бы составлять вместе с западным христианством некую «христианскую идентичность», но, напротив, наша обязанность заключается в том, чтобы подчеркнуть, что Православие является забытой в Европе первоначальной верой, которая должна когда-то составить новую христианскую идентичность.
б) Православие: дар Божий,
а не национальная сила
Живущие в окружении Святой Горы и в той духовной атмосфере, которая ее создает, мы ощущаем, что наше Православное наследие не должно измеряться мерками этого мира. В последние годы мы становимся свидетелями проявления благоговения, благочестия и глубокой веры паломников на Святой Горе, многие из которых приходят сюда, предпринимая огромный труд и делая большие расходы, приезжая из единоверных стран Балканского полуострова и из России.
В сознании всех этих благочестивых православных христиан, а также и тех, кто представляет их страны, Православие не имеет того обычного понимания, который ему придают те, которые на него смотрят или его воспринимают по чисто идеологическим и социальным критериям, то есть которые привыкают смотреть на наше Восточное антизападное «Православное» происхождение параллельно с мусульманским, или считают Православие за национальную силу народов, которые являются его приверженцами. Как бы мы православные не создавали такого рода представления по причине наших несовершенств и коллективных неудач и промахов, тем не менее мы имеем в себе и глубоко укоренившееся сознание и убежденность в том, что Православие является для нас нечто весьма существенным, небесным, нерушимым: оно является неоценимым даром Святого Триединого Бога миру, «однажды переданного святым» (Иуд. 3), который наша Православная Церковь сохраняет нетронутым и целым, без всяких еретических искажений, и который многочисленными жертвами сохраняем в трудны времена, и поэтому не теряем надежды на вечную жизнь.
На православные народы была излита Святым Богом особая милость, чтобы они несли печать православного святого крещения, чтобы мы причащались святой Православной Евхаристии, чтобы мы со смирением следовали догматическому учению святых семи Вселенских соборов как по уникальному пути спасения, чтобы мы соблюдали «единство духа в союзе мира» (Ефес. 4, 3). Мы исповеднически несем вклад Православной веры «в наших скудельных сосудах» (2 Кор. 4, 7), однако в них создав вместилище для благодати Божией, для слова «в нашем уповании» (1 Петр. 3, 15)
Наша Православная Церковь является не просто средоточием-кивотом нашего национального исторического наследия. Прежде всего и главным образом она является Единой, Святой, Кафолической и Апостольской Церковью.
Чтобы не потерять надежды на вечное спасение во Христе в трудные исторические эпохи православные народы Балкан сохраняли свою Православную веру жертвой тысяч новомучеников, которые противостояли насколько исламизации, настолько же и униатству.2 Поэтому недавно, после развала атеистических режимов, активное насаждение и распространение Униатства и деятельность неопротестантских исповеданий в православной среде для православных это является серьезным вызовом. И этим вызовам необходимо противостоять, поскольку в очередной раз под угрозу поставлено спасение плавающих по морю душ, «за которых умер Христос» (см. Рим. 14, 15)
в) Синкретический Экуменизм
В западных обществах, на удивление, состоящих из традиционных римо-католиков и протестантов, где существуют и действуют православные приходы, Православное присутствие должно иметь скромное свидетельство о подлинном Христианстве, которое уничтожили эти общества по причине уклонений от апостольской веры папства и протестантизма. Каждый раз, когда ностальгический поиск неискаженной христианской веры венчается возвращением инославного христианина в объятия Единой, Святой, Кафолической и Апостольской Церкви, Православной, тем самым свидетельствуется о миссионерской природе Церкви. Возвращающиеся в Православную Церковь инославные не составляют некую церковь, чтобы стать приверженцем некой иной церкви, как ошибочно считается. В действительности, они оставляют некую антропоцентрическую церковную форму и вновь обретают единую и единственную Церковь Христа, становятся чадами тела Христова и вновь обретают ориентир на следование по пути достижения обожения.
К сожалению, в противоположном направлении движется синкретический Экуменизм, который выражают официальные органы так называемого Экуменического движения и носители папацентричного Экуменизма. Поэтому они пересматривают православную экклезиологию и следуют протестантской «теории ветвей» или новейшей римо-католической теории «церквей-сестер», они считают, что Истина Апостольской веры, часть ее сохраняется во всех христианских церквах и конфессиях. Поэтому они направляют свои старания на то, чтобы осуществить построение некоего видимого единства христиан, но независимо от степени глубины единства в вере.
В этом смысле эта экуменическое «богословие» уравнивает православное Крещение (с тремя погружениями) с римо-католическим кроплением, рассматривает ересь Filioque в догматическом плане как равноценную православному учению об исхождении Святого Духа только от Отца, истолковывает первенство власти ( τὸ πρωτεῖο ἐξουσίας) Римского папы как первенство служения (τὸ πρωτεῖο διακονίας), теологуменом именует православное учение о различении энергии и сущности в Боге и учение о нетварности Божественной благодати, и т.д.
Речь идет о некоем поверхностном и легкомысленном Экуменизме, о котором точно и метко написал приснопамятный о. Димитрий Станилеа:
«Из-за огромного стремления к единству время от времени появляется некий легкомысленный энтузиазм, который верит в то, что его можно в действительности осуществить и его вновь создать без какого-либо затруднения с помощью чувственной и эмоциональной разгоряченности. Создается даже некий дипломатический компромиссный образ мышления, который считает, что он может послужить примирению при обоюдных уступках в догматах или главным образом в тех положениях, которые удерживают церкви разделенными. Два этих способа с помощью которых этот менталитет ведется противоастояние – или совершается переоценка – в действительности, являют некую гибкость или составляют образ ценностей, который относится к некоторым определенным положениям веры церквей. Это соответственно отражает то крайне низкое значение, которое определенные христианские группы, все они в целом, или некоторые из них группы, придают положениям веры. Они делают предложения пренебрегая ими, из состояния энтузиазма или дипломатического менталитета, совершения сделок и компромиссов, именно потому, что им при предложении всего этого в действительности нечего терять. Однако эти компромиссы для Церквей представляют собой великую опасность, в особенности там, где соответствующие положения веры имеют наиважнейшее значение и они стоят в первом ряду. Для этих Церквей подобного рода предложения для совершения сделок и компромиссов равноценны грубому нападению».3
Параллельно протестантские конфессии, которые дошли вплоть до отрицания основополагающих догматов веры (историчности Воскресения Христова, приснодевства Богоматери и т.д.) и принятия антиевангельской морали (гомосексульные браки и т.д.), приравнивают к рамкам Всемирного Совета Церквей святейшие поместные Православные Церкви. Теория «демифологизации», или «богословие» «Смерти Бога», рукоположение женщин в священные степени,гомосексуальные браки, несомненно все это не составляет те стороны, которые определяют нашу христианскую идентичность.
Протестантизм пришел в состояние глубочайшего кризиса веры. Фрэнк Шеффер (Frank Schaeffer), это известный американский протестант, который спустя после многих лет и напряженного личного поиска стал православным в своей книге Dancing Alone, The Quest for Orthodox Faith in the Age of False Religion, Regina Orthodox Press, Salisburg, USA (В поисках Православной веры в век ложных религий), дает много интересных сведений, которые раскрывают глубину отпадения протестантизма от Истины Единой, Святой, Кафолической и Апостольской Церкви.
Естественным продолжением и неизбежным последствием межхристианского синкретизма является межрелигиозный синкретизм, который признает возможность спасения всех тех, которые принадлежат к одной из монотеистических религий. Православный епископ написал, что «по своей глубине, некая церковь или некая мечеть…стремятся к достижению человеком того же духовного достоинства».4 Межрелигиозный синкретизм не сомневается даже в том, что все религии мира имеют спасительные пути, и признает это.5 Еще несколько лет назад профессор Афинского университета написал, что он мог бы возжечь свечу перед иконой Богоматери точно так же как и перед статуей одного из божеств индуизма.
Православные епископы, клирики и богословы, к сожалению, испытывают влияние этого синкретического образа мышления. Их богословские взгляды, которые выслушивают обмирщенные правители и интеллигенция, как правило слушают и признают их за православные. Однако они способствуют тому, чтобы этот образ мышления преодолел узкие границы их личностных взглядов и составил «линию», направленную к определенной цели и стремлениям. В этой перспективе любовь, без какого бы то ни было отношения к догматической истине, создает критерий единства христиан, в то время как пребывание на традиционных православных богословских позициях не одобряется и освистывается как проявление нетерпимости, вражды и фундаментализма.
Относительно того, что экуменический менталитет выстраивает образ-тип некой по виду христианской идентичности Европы, э это свидетельствуется характерными «обещаниями» представителей христианских церквей, которые подписали Экуменическую Хартию 22 апреля 2001г.6
Однако эта «Христианская» идентичность Европы весьма далека от подлинной христианской идентичности европейских народов. Необходимо решительно указать на то, что Европа поступает несправедливо, когда она присоединяется к идентичности, которая является не истинно христианской, а только по виду. Нездоровое, искаженное христианство не является христианством катакомб Рима, свмч. Иринея Лионского, православных монахов Шотландии и Ирландии, которым является главным образом христианство первого тысячелетия. Некое искаженное христианство не смогло защитить Европу от вторжения в ее общества не христианских воззрений и морали.
Уже известно, что многие европейцы утомились от сухого рационализма, они испытывают ностальгию по утраченной мистике, и поэтому с распростертыми руками принимают мусульманство, буддизм или индуизм, предаваясь оккультизму или стремятся к метафизическим опытам движений Новой Эры. Сообщатся, что только в Италии действуют около 500 мусульманских мечетей, в то время как во Франции око 5 % населения являются мусульманами.
Православная Церковь содержит истину. Центром ее является Христос. В ней все носит богочеловеческий характер, потому что все приносимое Господу Богочеловеку становится богочеловеческим, освящается нетварной благодатью Святого Духа. Поэтому она смогла дать покой душам, которые ищут из побуждений доброго произволения своей свободы от удушающих клещей рационализма, научности, материализма, идеализма, технократии. Поэтому не следует втягивать Православие в синкретическую воронку, не следует лишать надежды всего мира.
Как православные пастыри и как православные верующие на нас лежит долг сохранять священный вклад нашей Православной веры. Апостол языков (народов – славянск.) предписывает пресвитерам Эфеса и пастырям Церкви вплоть до сего дня: «Внимайте себе и всему стаду, в котором Дух Святый поставил вас епископами (блюстителями – в русском переводе) пасти Церковь Господа и Бога, которую Он приобрел Себе Кровию Своею». (Ефес. 20, 28). И сам он говорит верующему народу Фессалоник и всей Церкви: «братия, стойте и держите предания, которым вы научены». (2 Фес. 2, 15)
Старый Свет в области веры потерпел неудачу. Новая Эра более чем открыто несет угрозу европейским обществам их расхристианизацией. И не удивительно. Европа повернулась ко Христу спиной, словно Его изгнала, как метко замечает Достоевский устами Великого Магистра7 и свт. Николая Жичского (Сербского).8
Православной Церкви необходимо явить благодатный свой дар и свою миссию, возвестить народам Европы, что, если существует нечто, что может спасти Европу в этот критический момент ее истории, так это Православие. Давайте же мы не будем сами лишать возможности Православной Церкви преподать эту спасительную весть народам Европы, уравнивая Православную веру с ересями в запутанной и неясной перспективе призрака синкретического Экуменизма. Мы можем лишь способствовать некоему здравому, совершенно православному Экуменизму, открывая инославным христианам таинство Богочеловека и Его Церкви, и возвещаяя вместе с блаженной памяти исповедником старцем Иустином Поповичем:
«Выход из всех тупиков, гуманистических, экуменических, папистских является исторический Богочеловек Господь Иисус Христос и Его историческое строение, Церковь, для которой Он является вечным Главой,и она Его вечным Телом. Апостольская, Святоотеческая, Святого Предания, святых Соборов, Кафолическая Православная вера является лекарством для восстания из всех ересей, какие бы мы не называли. Из окончательного анализа всякой ереси выходит, что каждая из них поставляет человека на место Богочеловека, противопоставив его Богочеловеку через человека. Этим отвергается и отрицается Церковь… Единственным спасением от этого является апостольская богочеловеческая вера, то есть всецелое возвращение на богочеловеческий путь святых Апостолов и Святых Отцов, это означает возвращение к их непорочной православной вере и к Богочеловеку Христу, благословенной их богочеловеческой жизни в Церкви Духом Святым, к их во Христе свободе… В противном случае, без апостольского и святоотеческого пути, без следования Апостолам и Святым Отцам мы отступаем от единственного истинного Бога всего мира, и поклонения единому истинному и вечно живому Богу, от Богочеловека и Спасителя Христа, и является несомненным то, что человек утонет в мертвом море европейского цивилизованного идолопоклонства, и вместо живого и истинного Бога он будет поклоняться ложным идолам этого века, в которых нет спасения, ни воскресения, не обожения для печальной сущности, именуемой человеком».9
ჰოსტერი uCoz