მთავარი » 2010»მარტი»8 » архимандрит Рафаил (Карелин) Ориген и современные оригеновичи
11:23
архимандрит Рафаил (Карелин) Ориген и современные оригеновичи
Наша земная жизнь это краткое мгновение, похожее на элементарную частицу в космических ритмах времени; в сравнении с вечностью – она ничто. Но земная жизнь имеет ни с чем несравнимое и непреходящее значение: ее ценой покупается вечность, а именно, на земле решается вечная участь человека, здесь он определяет себя по отношению к Богу. В земной жизни содержится то семя, из которого произрастает благоуханный цветок будущей жизни или же ядовитое растение, плоды которого – духовная смерть.
В вечности обнаруживается то, что собрал человек на земле: стяжал ли благодать Духа Святого, или своими грехами уподобился демону, воспринял его образ и стал его «адским сокровищем». В вечности перемены уже не будет. В загробном мире человек не в силах помочь себе. Однако здесь надо внести некоторые коррективы.
Есть несколько состояний в загробной жизни. Если христианин имел веру во Христа как в Спасителя, освящался таинствами Церкви, но колебался между добром и злом, падал и восставал, согрешал и каялся, но не смог искоренить в себе греховных привычек, или же, перед смертью искренно обратился к Богу, но не успел проявить свою веру в делах любви и милосердия, тогда молитва Церкви может спасти его.
Если младенец умер некрещеным, то его природа осталась пораженной адамовым грехом, хотя личность еще не сформировалась; такая душа не может воспринять божественный свет, но, вместе с тем, как не совершившая сознательно греха, не будет наказана. По мысли святого Григория Богослова, такие дети будут «ни в славе, ни в мучении».
Что будет с язычниками или иноверцами, которые не слышали о Христе? Над ними тяготеет адамов грех; но если эти люди старались делать добро, творить милостыню и поступать справедливо, то они не будут в геенском огне, но и не увидят Бога, то есть будут лишены возможности личного общения с Богом через благодать (высшая форма богообщения – любовь, а это возможно только в раю). Все люди нуждаются в искуплении, а без Искупителя нет искупления, без Спасителя невозможно спасение. Поэтому они останутся в духовной тьме (в метафизической тьме), но будут иметь некое утешение в самом своем бытии. По мысли святого Григория Богослова, не все, кто лишены награды, достойны мук, и не все, кто избавлены от мук, достойны награды.
Что будет с инославными, которые верили в Иисуса Христа, но находились вне Его Церкви? Истинный Христос открывается в Духе Святом, Который пребывает в Церкви. Вне Церкви – искаженный, мертвый образ Христа, который не может спасти. Поэтому возможно предположить, что их участь такая же, как участь не знавших Христа: они будут лишены благодати Духа Святого. Если инословные самоотверженно служили и совершали много добрых дел, то они получат милость и воздаяние от Бога, но не Самого Бога – как внутреннего фактора жизни. Однако тот, кто знал о Православии и хулил его, будет осужден как хулитель Духа Святого.
Господь сказал, что в раю обителей много. Святые отцы учат, что и в аду обителей много и каждый на небесах и в преисподне получит место по состоянию его души. Святые отцы считали необходимым размышлять о смерти, о суде Божием, о блаженстве рая и муках ада, чтобы помнить, какими духовными опасностями окружен человек, какой непоправимой катастрофой может окончиться его жизнь.
Последнее время православное учение о спасении стало подвергаться различным извращениям и провокациям со стороны модернистов, которые реанимируют учение Оригена о всеспасении, отвергнутое и проклятое Церковью как духовная ложь, обольщающая человека ложной надеждой.
Современные модернисты – преемники Оригена – стараются завязать глаза путнику, идущему в горах по узкой тропинке между обрывами и пропастями, где каждый шаг может стать роковым, и убеждают его, что он идет по ровному месту, что ему нечего бояться, а если даже он упадет, то не в бездну, а на мягкую перину: полежит, отдохнет, сколько ему хочется, а затем снова в путь.
Ориген умер. Могила его давно забыта. Но дело его продолжают современные оригеновичи, которые шумною толпой кочуют в христианских регионах. Учение оригеновичей отличаются друг от друга как варианты одной мелодии: в чем-то они могут даже спорить и полемизировать между собой, но в вопросах об адамове грехе, спасении, искуплении, адских муках и конечном возвращении к Богу всего человечества – они единомышленны.
Что же хотят от Православия оригеновичи? Что не устраивает их в церковной догматике? Каково их общее кредо? Одни из них считают, что Христос находится не на небесах – одесную Бога Отца, а в аду, где встречает души умерших, крестит их, а затем отправляет в рай. Согласно этой концепции, в привилегированном положении оказываются те умершие, которые не приняли крещение во время земной жизни: теперь для них открыта возможность получить крещение от Самого Господа. Церковный христианин не освобождается от тяжелой борьбы с грехом в течение всей своей жизни, и результат этой борьбы не известен. А не принявший крещение на земле получает его под землей и, тотчас, без всякой борьбы, испытаний и мучений, попадает прямо в рай. Если такая адская мистагогия модернистов будет принята как православная, то из храмов в скором времени надо будет убрать крещальные купели за ненадобности, так как каждый захочет быть крещенным от Творца неба и земли, не через Его слуг - священников, а непосредственно от Него.
Согласно новому модернистическому апокрифу, неверующие, еретики и раскольники встретятся в аду с Христом, узнают в Нем Бога и Спасителя, а Христос примет их в небесное царство. Не исключена возможность, что в аду будут проповедовать миссионеры и вступать в беседы с душами умерших, то есть в аду откроется огласительное училище. Как будет пребывать Христос в аду? В этом у оригеновичей небольшие расхождения друг с другом, так сказать, разномыслие в одной семье. Некоторые считают, что Христос будет пребывать в аду Своим Божеством и благодатью. Но Господь итак объемлет все Свое творение: Он весь во всем и весь выше всего, Он внепространственен, Он во все проникает, но в Него ничего не может проникнуть. Благодать Божия содержит все миры, но в раю она открывается как Любовь, а в аду как Справедливость. Всеприсутствие Божие не ограничено ни адом, ни сатаной, но ад и сатана чужды Богу. Их разделяют духовные дистанции. Грех – это демоноподобие, и благодать Божия своим действием мучает демонов и демонообразных грешников.
Душа человека по природе христианка. Поэтому каждый человек, кто бы он ни был, обладает таинственным внутренним голосом своей души – совестью. Каждый человек наделен образом Божиим, как своим, который не исчезает от грехов и не теряется до конца. Потому грех называется «безобразием», то есть действием против образа Божия. На первый взгляд может показаться, что богач из евангельской притчи, и языческий жрец, беседовавший с преподобным Макарием, хоть и грешили, но не хулили Бога. Однако на самом деле это не совсем так. Богач поступал против голоса собственной души и против образа Божьего, который он должен был любить и уважать в нищем Лазаре. Жрец поклонялся лжебогам, которые в Священном Писании названы демонами; жил тем, что учил людей демонопоклонению и духовной лжи. Ложь не может быть нравственно нейтральной. Ложь это негатив истины, а жестокость – негатив любви. Поэтому состояния душ богача и жреца по смерти раскрылись как неприятие Бога. Можно сказать, что грех в вечности обращается в силу, отталкивающую грешника от Бога, которая может иметь различные степени – от отчуждения до жгучей ненависти.
Некоторые модернисты утверждают, что Христос приходит в ад, как после крестной смерти, Своей человеческой душой. Но ведь смерть это разлучение души и тела. В таком состоянии Христос находился три дня – от погребения до Воскресения. Значит, чтобы являться в аду Своей душой, Христос должен каждый раз умирать и отделять Свою душу от Своего тела, а умерев – Воскресать снова. А если Господь придет в ад как Человек, с душой и телом, то адские существа, у которых грех уже раскрылся и обнажил свою демоническую сущность – ненависть к Богу, захотят снова распять Христа, то есть к своим грехам прибавить еще новый грех.
Возникает вопрос: могут ли грешники, находящиеся в аду покаяться и перейти в рай? В аду нет покаяния. Когда Господь после распятия сошел во ад, то Его узнали как Спасителя те, которые ожидали грядущего Мессию, жили по закону Божьему – устному и письменному – и старались внимать своей совести. Господь вывел эти души из ада. Те, в ком сложное сочетание добра и зла, которые верили в Иисуса Христа, каялись при жизни, но недостаточно боролись с грехом, – пребывают в аду как бы в состоянии паралича. Они могут быть реанимированы молитвами Церкви, а не личным покаянием, которое невозможно.
Ад – это страна забвения, общее понятие о том месте и состоянии тех, кто не видят Бога очами души через благодать; а геенна огненная, тартар и другие наименования относятся к степени мучений грешников. Для тех, кто в геенне огненной, Бог является предметом ненависти, Бог для них личный враг. Эта ненависть к Богу дает им некое темное, мрачное, мучительное и безумное наслаждение.
Остановимся подробнее на вопросе, почему в посмертном бытии невозможны нравственные метаморфозы? У нас, живущих на земле, есть две воли: естественная, поврежденная грехом, относящаяся к нашему хотению, и гномическая воля, относящаяся к сознанию: это воля нравственного выбора, и свобода в принятии решений. В посмертном состоянии гномическая воля исчезает. Благодать Божия восполняет недостатки и несовершенства святых (по словам преподобного Макария «некие темные пятна»). Поэтому вечное спасение – дар Божий, даже для величайших подвижников. Святые в царстве небесном находятся на той степени обожения, когда они внутренне и внешне становятся недоступными для зла и греха. Это не лишение человека свободы воли, а та таинственная любовь, которая делает немыслимым для души совершить грех против этой любви. Воля святых, соединившаяся с благодатью, приобретает в вечности неразрушимую твердость, цельность и совершенство. Это состояние является наградой и венцом победы за подвиг жизни.
У душ, пребывающих в геенне, также теряется гномическая воля. Она растворяется в ненависти к Богу, так что у грешника не остается выбора: грех, действующий в душе, становится ее вечной доминантой. Что же произойдет с такими грешниками, если к ним сойдет Христос в Своей Божественной славе? - То, что с Адамом после грехопадения, который бежал от Лица Божия, чтобы скрыться в кустах: грешники, ненавидящие Бога, в Его Божестве увидят только карающую силу, и воззовут как бесноватые вместе с демонами: «Почему Ты пришел мучить нас». Обращение к Богу возможно там, где есть любовь. Сама вечная жизнь – это раскрытие любви к Богу. А здесь вместо любви – море злобы, или зияющая пустота.
Без благодати сама очевидность мертва. Посмертная очевидность – что Иисус Христос из Назарета Сын Божий – для тех, кто не хотел знать Его при жизни, является не исповеданием Христа, а устрашающим для грешников фактом. Те, кто осудили Христа на смерть, знали, что Он Мессия (или должны были знать, но не захотели этого), однако восприняли Его как личного врага и предали распятию.
Грех – многолик. Это иррациональная сила, темное дно метафизической бездны, безумие. Грешник, потерявший благодать, увидит в себе самом мысленные образы Иуды, Каиафы, и прочих богоубийц, и более того, увидит сросшийся с его душой темный лик демона. Один несчастный поэт-декадент выразил состояние такого грешника словами: "Христос, меня к Себе напрасно не зови, Оставь меня проклятию".
По мнению модернистов, грешники, даже обремененные самыми тяжкими грехами, не погибнут навеки в адских муках, а получат огненное крещение и затем спасутся. Здесь высвечивается католическое учение о чистилище, в его самом радикальном варианте. Преподобный Иоанн Дамаскин, перечисляя прообразы крещения, говорит об огненном крещении, которое очищает не грешников от их грехов, а землю от грешников.
Модернисты составили новый вид богословия, которое мы назвали бы "маргинально-оригинальным"; маргинальным в том смысле, что они собирают те случайные и ошибочные взгляды святых отцов, которые не приняла Церковь, то есть ищут не золото в Церкви, а шлак за ее воротами; оригинальным потому что, неудачные выражения, обмолвки, терминологические неточности и ошибки святых отцов они дополнительно подвергают собственным интерпретациям, рассчитывая на то, что из ста человек, по крайней мере, 99 не будут сверять их монтаж с патристическим текстом, а примут на веру. Так, например, модернисты сознательно профанируют слова святого Григория Богослова о том, что раскольнику и кощуннику Новату ничего не остается, как только крещение в адском пламени, то есть его участь – вечная погибель, а стараются приписать вселенскому учителю мысль, что Новат очистится и спасется в аду через огонь (через пламя полюбит Бога?!).
Модернисты представляют ад как пересадочную станцию на транзитном пути в рай; во вратах ада стоит церковь, где совершается оглашение душ умерших, а затем преподаются им таинства. Это новаторское извращение противоречит православной сотериологии, которая учит, что человек спасается верой через дела любви; а здесь неверующие встречаются с Христом в аду, получают прощение грехов и все, что может дать Церковь на земле. Значит, вера для спасения вовсе не нужна? Чем же тогда спасается человек? Здесь у модернистов некое расхождение. Одни отвечают: добрыми делами и естественной совестью. Другие спасение относят всецело к безмерной любви Божией, где значение нравственного состояния человека по сути дела приближается к нулю. Его конечное спасение уже обусловлено любовью Божией. Но ведь добрые дела неразрывно связаны с душевным состоянием человека? Неверующий будет делать добрые дела по другим причинам и побуждениям, чем верующие: для неверующего непонятна борьба со страстями; он живет своими эмоциями и представлениями; у него нет внутренних нравственных доминатов, а если имеются, то они основаны на гордости, в лучшем случае на жалости к человеку, которая носит чувственно-эмоциональный характер.
Одно и то же дело, совершенное верующим и неверующим, имеет различные причины и характер и поэтому их нравственная ценность не может быть уравнена на весах божественного правосудия. Именно вера формирует духовный лик человека, дает силы совершать добро, очищает его душу от греховных страстей, делает более чутким его совесть.
Верующий творит добро ради Господа; он видит в каждом человеке образ Божий и, поэтому, добро сделанное ради Христа, которое принимает Христос в лице человека, становится вечным и нетленным. Неверующий видит в человеке только существо, живущее во времени, то есть разумное животное, и этот унизительный взгляд на человека унижает добро, которое делает он. Но даже такое добро не останется без воздаяния и награды, однако спасти душу оно не может: единственный Спаситель это Христос; Он – вечная Жизнь и Путь к вечной жизни. Если можно было бы спастись одной нравственностью, то каждый человек, имеющий некий нравственный потенциал, был бы спасителем самого себя. Вообще в концепции модернистов Голгофская Жертва становится непонятной: человек не включается в нее через веру; она остается внешним фактором, величественным апофеозом, но не тайной Искупления.
Некоторые оригенисты заимствовали у Оригена учение о том, что души людей в загробном мире не теряют свободы воли как выбора между добром и злом. По их мнению, у людей по смерти остается гномическая воля, как возможность к нравственному изменению, то есть возможность для покаяния и возрождения грешных душ, находящихся в геенне. Однако, присутствие гномической воли у святых в раю также открывает возможность для их будущих грехопадений, наподобие того, как согрешил Адама в Эдеме. Учение о посмертной гномической воли у грешников и святых логически приводит к циклам Оригена. Райское блаженство и адские муки – это не вечное состояние, а только временные эпизоды. Между адом и раем находится некая лестница, по которой возможно движение как вверх, так и вниз. Свобода воли, не подчиненная ни добру, ни злу, то есть не достигшая ни совершенства, ни полной деградации, создает в бесконечном бытии различные внутренние состояния и внешние ситуации. Отпадение от Бога – апостасис, и возвращение к Богу – апокатастасис создают бесконечные космические циклы: нет вечных мук и вечного блаженства, история – это качание исторического маятника, рай и ад – только повторяющиеся эпизоды в межзвездной одиссее души.
По Оригену рай – это созерцание Божества. По неким причинам дух отклоняется от созерцания Бога, обращается к внешнему и к самому себе; он превращается в психи – душу, и застывает подобно соляному столпу, в который была обращена жена Лота. В следующем цикле начинается возрождение падших душ.
От Оригена модернисты заимствовали, а затем усовершенствовали учение о временном аде, где после мучения наступает спасение, и этим самым открыли другую сторону учения Оригена – о временном рае, где блаженства оканчиваются новым падением души.
Для некоторых модернистов искуплением человеческого рода является не Голгофская Жертва, а воплощение Сына Божьего. Такое искупление похоже на учение древних гностиков о том, что эон София выпала из божественной плеромы (полноты) и этим самым заключила себя в темницу материальности. На землю приходит высший из эонов Христос, чтобы спасти Софию. Это приобщение эона Христа к земному бытию является освобождением Софии, которая снова возвращается в плерому. Искуплением является само временное пребывание Христа во плоти Иисуса из Назарета; а спасение (апокатастасис) Софии – ее возвращение из эфемерного вещества в свою первоначальную спиритуалистическую сущность в мир божественных идей. По учению этих модернистов спасение совершается не на Голгофе, а в Вифлееме. Человечество спасено потому, что человеческая природа освящена Рождеством Спасителя. Такая установка, зачеркивающая ведущую роль личности в деле спасения, закладывает основания для апокатастасиса – спасения всего человечества как целостного Адама.
Модернисты не отрицают святости Церкви, но ратуют за расширение ее границ, которые хотят растянуть как резину, так чтобы в пространстве Церкви оказались бы христологические и иные ереси. Они утверждают и применяют как довод свои псевдонаучные фантазии о том, что Церковь принимала творения ряда еретиков, как свой голос, свое самовыражение, поэтому ересь не мешает духовной истине и святости, то есть можно быть еретиком, не разделяющим учение Церкви и, в тоже время, мыслить по православному и писать при содействии благодати. Для чего это надо? Для того, чтобы внедрить среди православных мысль о том, что существуют «святые» еретики, а некоторые из них почитаются как учители Церкви. Значит анафемы и проклятия ересей, это пустые слова, плод невежества и фанатизма, на которые современный просвещенный человек не должен обращать внимания; вернее, должен глубоко сожалеть, что на вселенских соборах были совершены преступления против заповеди о божественной любви, и жертвами православного фанатизма и нетерпимости стали братья во Христе, которые говорили немного другим богословским языком. Уже давно раздаются голоса, что под святым Дионисием Ареопагитом спрятался неизвестный монофизит, что под именем преподобного Макария Великого скрывается мессалианин Симеон, хотя творения преподобного Макария Великого носят выраженную антимессалинскую направленность; под преподобным Нилом Синайским они хотят видеть последователя Оригена Евагрия, и т.д. Все это взято у протестантов, отвергших Предание; все это делается не во имя науки, так как истинная наука бережно относится к традиции, как каналу передачи знаний, а во имя либеральной концепции о всеспасении.
Современные оригеновичи высказывают толерантное отношение к демону. Они вообще стараются не упомянуть о нем, как будто его не существует на свете; а если говорят о нем, то не как о живом существе, а как о некой аллегории. Это понятно: они верят в возвращении падших духов на свои прежние места на небе, и поэтому не хотят портить отношения с ними и сатаной. Вообще, оргеновичи стараются заменить ангелологию и демонологию психологией. Взгляды Оригена противоречивы. Уже современники упрекали его в том, что он отрицал то, что ранее утверждал, и доказывал то, что опровергал в другом месте. Концепции современных модернистов также запутаны и аморфны. Такие колебания неизбежны там, где нет под ногами твердой почвы Предания. Но, в некоторых случаях такая туманность и неясность – преднамеренны; они дают возможность варьировать и уходить от прямого ответа.
Оригена уже при его жизни осуждали в том, что он слишком произвольно употребляет аллегорический метод при толковании Священного Писания и тем самым противопоставляет себя традиции. Это стало причиной расхождения Оригена с его любимым другом и учеником Амвросием. А один из современных модернистов составил цитатник, в котором пытался доказать не только конечность, но аллегоричность и мифологичность вечных мук. Разумеется, в широком поле патристики он не мог собрать нужного материала, и поэтому «дополнил» святых отцов богословствующими философами из декадентов и экзистенциалистов во главе с Бердяевым.
Оригенизм это униальная система между христианством и платонизмом. Современные модернисты создают новые авторитеты в лице Владимира Соловьева, иерея Павла Флоренского, протоиерея Сергея Булгакова и других платоников в христианстве. У преподобного Иоанна Лествичника есть рассказ о том, как монах захотел поселиться в пустую келию, где жил когда-то знаменитый последователь Оригена Евагрий Понтийский. Отцы скита отговаривали его, предупреждая, что в келии, где жил еретик, обитают злые духи, и может случиться беда. Молодой монах не послушал их, и через некоторое время его нашли повесившимся в этой келии.
Демон овладел этим самовольным подвижником. Но есть еще другой вид самоубийства – это отступление от Православия и повторение в наше время древних ересей. Здесь дело не только в оригеновичах, которых становится все больше и больше, но и в самом духе времени, который размывает христианский менталитет, уничтожает метафизическую и мистическую глубину православного учения, и подменивает саму веру как тайну плоским гуманистическим шаблоном.
Источник: Официальный сайт архимандрита Рафаила Карелина
ჰოსტერი uCoz