 Многие святые говорили о том, что внутреннее и внешнее состояние их современников далеко от состояния первых христиан по причине увлеченности миром.
Авва Афанасий (Отечник Игнатия Брянчанинова): «Отцы наши хранили воздержание и нестяжание, а мы расширили наше чрево и наши кладовые».
Тихон Задонский (Сокровище духовное, Пьянство, о том же): «Видим в Отечестве нашем эту всепагубную язву, которая заразила не тела, а души христианские. Если посмотреть на роскошь людей, то уже и подлое благородство, и купцы, которые прежде как люди простые ходили и жили, все князьями и вельможами сделались. Не хотят уже жить иначе, как только в богатых и красивых домах. Хотят сидеть только за богатой и полной различной снедью трапезой, хотят вкушать только избранное и дорогое вино, хотят ходить только в шелковых и красивых одеждах, в лисьих, куньих и собольих шубах, хотят проезжаться только в английской карете. И так суета, гордость и пышность этого мира вошла в христиан и день ото дня умножается, что если бы предки наши восстали из мертвых, то не узнали бы своего Отечества. «Предки-де наши не знали, как на свете жить, не умели они добро употреблять».
Осмотрись, друг, к кому это слово больше относится — к вам или предкам вашим? Предки ваши жили в простоте и смирении, и потому по-христиански и разумно жили. Вы в гордости и пышности живете, и потому далеко от христианской жизни отстоите. У предков ваших было меньше роскоши, а больше благочестия. И было меньше нищих и убогих людей, так как меньше они брали с людей и больше давали убогим и нищим. У вас умножилась роскошь — так умножились нищие и убогие, плачущие и кровавые слезы проливающие. Вы начали в богатых домах жить — так много находится таких, которые хижин не имеют, где голову приклонить. Вы начали богатую трапезу поставлять и дорогие вина пить — так многие не имеют дневного пропитания. Вы стали в богатом одеянии ходить — так видим, что многие в рубищах, многие полунагими ходят. Вы вздумали и захотели в каретах и на конях ездить богатых — так многие плачут и жалуются, что не имеют чем землю пахать, и прочее. Сами рассудите: вы разумнее или предки ваши?».
Многие из христиан знают, что материальное богатство не приносит истинного духовного счастья и блаженства, и что временные удовольствия приносят скорбь и мучения. Но это знание остается лишь пассивным знанием, а на деле мы поглощены обустройством этой земной жизни, приобретением и сохранением материальных благ.
Иоанн Златоуст (Толкование на кн. Бытия, бес 22): «…(необходимо) знать, что это временное удовольствие обыкновенно рождает непрестанную скорбь и нескончаемое мучение, а не обманывать самих себя и не думать, будто настоящею жизнию оканчивается наше существование. Правда, большая часть людей не выражают этого словами, напротив даже говорят, что они веруют учению о воскресении и будущему воздаянию; но я обращаю внимание не на слова, а на то, что каждый день делается. Если в самом деле ты ожидаешь воскресения и воздаяния, то для чего так заботишься о житейской славе? Для чего, скажи мне, мучишь себя каждый день, собирая денег больше, чем песку, покупая села, и дома, и бани, часто приобретая это даже грабежом и лихоимством и исполняя на себе пророческое слово: «горе совокупляющим дом к дому, и село к селу приближающим, да ближнему отъимут что» (Ис.5,8)? Не это ли видим мы каждый день?».
Поэтому не стоит верить обеспеченному человеку, говорящему типа: «мне все равно в каком доме я живу», но при этом он имеет двухэтажный особняк и занимается его благоустройством; «мне безразлично, на какой машине ездить», но имеет дорогой автомобиль, и при этом меняет его каждый год-два; «у меня нет пристрастия к одежде, но я одеваюсь в дорогие вещи (или имею такую машину), потому что мои партнеры воспринимают состояние моей фирму по моему внешнему благополучию» и т.п. Говоря так, человек, возможно, и не подозревает о своем заблуждении, и еще не прочувствовал то, что если человек поистине презирает все это, то у него не будет стремления иметь и обустраивать большой дом, ему хорошо и в маленькой квартире или домике; если нет пристрастия к машинам и одеждам, то никакое мнение партнеров не повлияет на ход его бизнеса, т.к. человек истинно верит, что дела на его фирме идут хорошо, потому что Господь охраняет и помогает ему, а не мнение партнеров. Такие заблуждения говорят о непознании себя, а значит и о том, что в сердце живет любовь к миру и гордость.
Тихон Задонский (Об истинном христианстве, кн.1, ст.2, гл.1): «Одеваешься в платье, пристойное рангу твоему — безгрешно делаешь. Украшаешь себя одеянием, чтобы пышность показать и почтение от незнающих получить — миролюбец ты и гордое сердце имеешь».
Именно поэтому не стоит верить ни себе, ни тому, кто говорит, что пренебрегает всем тем, что у него есть, а на деле же все более стяжает или пристрастен к своей собственности.
Видя все это, святые отцы обличали таких христиан, указывая их пороки.
Тихон Задонский (Об истинном христианстве, ч.2, § 192): «Кто не старается воли Божией творить, а свою исполняет — тот самолюбец и миролюбец.
Если уклоняешься от зла не ради Бога, а ради стыда, или суда гражданского, или иной какой временной корысти, то ты политик и миролюбец, а не христианин.
Если ищешь чести, славы, богатства в мире этом, хочешь, чтобы тебя хвалили, почитали, прославляли, миру служишь сердцем твоим.
Попал ли в какую напасть и прибегаешь к серебру или золоту, к защитникам своим, чтобы избавиться, — на мир надеешься, а не на Бога; к миру прилепился ты, а от Бога отступил.
Расширяешь дом и строения богатые, украшаешь слуг, коней, кареты, одеваешься в одежды шелковые и разноцветные ради приобретения тщетной славы — похоти плотской, похоти очей, и гордости житейской служишь.
Собираешь столы богатые с дорогими винами и в том увеселение полагаешь — ты чреву раб, твой бог — чрево, а не Господь (Флп.3:19).
Делаешь какое добро, то есть или милостыню даешь, или в церковь ходишь, или постишься, или храмы Божий строишь и украшаешь, или что иное, чтобы явиться пред людьми (Мф. 6:18), — миру угождаешь, а не Богу.
Когда лишаешься отца, или матери, или жены, или детей, или братьев, или друзей, или богатства, или славы, или чести и прочего, и более скорбишь, нежели когда перед Богом согрешишь, и так через грех Бога лишаешься — более любишь мир, плоть свою и кровь, нежели Христа. Ибо чем более кого любим, тем более скорбим, когда его лишаемся.
Слышишь поносное слово от ближнего своего и гневаешься на него — еще мир имеет место свое в сердце твоем.
Ищешь, как бы зло за зло воздать, отомстить за обиду — единое мыслишь с миром, который не делает ничего, кроме зла.
Боишься бесчестия, изгнания, темницы, ссылки, смерти, и поэтому правды не свидетельствуешь — мира боишься, а не Бога; миру угождаешь, а не Богу.
Ищешь чести и ранга, и поэтому князьям и вельможам угождаешь, ласкаешь и поклоняешься — у мира в подножии лежишь, и миру, как образу тому златому, Навуходоносором поставленному (см. Дан 3:1—7), бесстыдно поклоняешься.
Дома богатые, увеселительные пруды, сады, галереи и прочие забавы строишь, дочери приданое или сыну наследство богатое приготавливаешь, а ради имени Христова нагого одеть, или не имеющему, где главы приклонить, хижины построить, или сидящего в темнице за долг освободить, или пленного выкупить, или не могущего прокормиться питать, или в долгах увязшего освободить не хочешь — знай, что плоть и кровь свою и мирскую суету любишь только, а ко Христу никакой любви не имеешь. А когда с людей сдираешь богатство свое, которое для такой непотребной забавы употребляешь, — то не только не любишь Христа, но и гонишь Его бесстыдно со злым миром.
От этих примечаний, любезный христианин, можешь и о прочих пристрастиях к миру рассуждать и верою с помощью Божией от мирской суеты себя отлучать».
Иоанн Златоуст (Толкование на посл. Евр., бес.23): «Гордится, надмевается и радуется теперь диавол; ангелы же, которым мы вверены, стыдятся и скорбят. Нет никого, кто бы исправился; все труды наши напрасны, и вам кажется, что мы говорим вздор. Благовременно и ныне воззвать к небу и, так как никто не слушает, призвать во свидетели стихии: "Слушайте, небеса, и внимай, земля, потому что Господь говорит" (Ис.1:2). Вы, ещё не падшие, подайте помощь, протяните руку падшим от опьянения, крепкие - немощным, здравые умом - неистовствующим, твердо стоящие - колеблющимся; пусть никто, увещеваю вас, не ставит приятность выше спасения ближнего; и укоризны, и внушения пусть клонятся к одному - к его пользе. Когда горячка овладевает господами, тогда и слуги управляют ими; когда душа господина находится в жару и расслаблении, тогда из толпы слуг, окружающих его, ни один не исполняет повелений господина ко вреду его. Образумимся, прошу вас; вокруг нас ежедневные войны, потопления, безчисленные несчастия, и гнев Божий со всех сторон окружает нас. А мы остаемся так спокойными, как будто мы делаем угодное (Богу); все мы простираем руки на любостяжание, и никто - на вспомоществование (ближним); все - на хищение, и никто - на помощь; каждый старается, как бы увеличить своё состояние, и никто - как бы помочь нуждающемуся; каждый всячески заботится, как бы собрать более денег, и никто - как бы спасти свою душу; все боятся одного, как бы не сделаться бедными, а как бы не попасть в геенну, о том никто не беспокоится и не трепещет. Всё это достойно слёз, укоризн и осуждения. Не хотел бы я говорить об этом, но скорбь вынуждает меня; простите: скорбь заставляет меня говорить многое такое, чего бы и не хотел. Я вижу рану тяжкую, несчастие неутешное, постигшие нас бедствия, превышающие всякое утешение, - мы погибли! "О, кто даст голове моей воду и глазам моим - источник слез! я плакал бы день и ночь…" (Иep.9:1)? Будем плакать, возлюбленные, плакать и рыдать».
Иоанн Златоуст (Творения, т.7): «Мы всеми силами стараемся приобрести землю и за несколько десятин земли и домов не только не жалеем денег, но даже проливаем кровь, а для приобретения неба не хотим пожертвовать и самыми избытками, между тем как могли бы купить его за малую цену и, купивши (его), обладать им вечно. Потому-то мы и подвергнемся крайнему наказанию, если придем туда наги и нищи, и не за свою только бедность (в милостыне) будем терпеть несносные мучения, но и за то особенно, что и других вовлекли в подобное состояние. В самом деле, если язычники увидят, что и мы, сподобившись великих таинств, привязаны к земному, то тем более сами будут прилепляться к нему. Чрез это мы сами собираем сильнейший огонь на главу нашу. Нам надлежало бы учить их презирать все видимое, а мы вместо того больше возбуждаем в них пристрастие к нему. Как же мы можем спастись, когда должны будем подвергнуться истязанию за погибель других?».
Далее. Мы уже говорили, что страсть сребролюбия сравнивается со страстью пьянства. И считается, что если богатый или небогатый человек, живя без Бога, упивался похотями мира в своей мере, то тот, кто пришел к вере отрезвляется от этого опьянения. Но, к сожалению, не все христиане, не зависимо от своего благосостояния, протрезвились, а продолжают служить мамоне и упиваться мирскими «наслаждениями».
Тихон Задонский (Сокровище духовное, Пьянство, о том же): «Пьяный от вина, пока пьет, не чувствует, сколь вредно пьянство. Так и упившийся похотями мира сего не знает, как вредны эти похоти, пока в них пребывает. Ибо как у него, так и у другого ум помрачен. Упившийся вином, как начнет протрезвляться, узнает, как вредно пьянство. Так и упившийся похотью мира, когда начнет в чувство приходить, узнает, как вредны похоти этого мира. Протрезвляющийся от пьянства чувствует в теле немалую слабость. Так и от прихотей этого мира отстающий познает души расслабление. Как пьянство от вина тело, так и прихоти мира сего душу расслабляют.
Человек, протрезвившись от пьянства, жалеет и стыдится, что без меры вино употреблял, в бесчувствии был и бесчинно поступал, и так сам себе вредил и людям смех был. Так и христианин, пришедший в чувство, жалеет и стыдится, кается и сокрушается, что за прихотями этого мира гонялся и оставлял истинное добро, и все прежние дни, как погибшие, оплакивает. Тогда он познает, в какой суете и прелести жил.
Так Соломон, придя в чувство и познав дела свои суетные, признался, говоря: Я предпринял большие дела: построил себе дома, посадил себе виноградники, устроил себе сады и рощи и насадил в них всякие плодовые деревья; сделал себе водоемы для орошения из них рощей, произращающих деревья; приобрел себе рабов и рабынь, и домочадцы были у меня; также крупного и мелкого скота было у меня больше, нежели у всех, бывших прежде меня в Иерусалиме; собрал себе серебра и золота и драгоценностей от царей и областей; завел у себя певцов и певиц, и услаждения сынов человеческих, виночерпиев и виночерпиц. И сделался я великим и приобрел мудрость больше всех, бывших прежде меня в Иерусалиме; и мудрость моя пребыла со мною. И все, чего бы глаза мои ни пожелали, я не отказывал им, не возбранял сердцу моему никакого веселья, потому что сердце мое радовалось во всех трудах моих, и это было моею долею от всех трудов моих. И оглянулся я на все дела мои, которые сотворили руки мои, и на труд, которым трудился я, делая их: и вот, все — суета (Еккл 2:4—11).
Так и ты, христианин, когда протрезвишься от этого душевредного пьянства, то воистину познаешь, что все, что ты ни делал, ни думал, ни замышлял и ни начинал, — суета и прелесть. И что тебе казалось красивым, то в себе безобразно; и что виделось тебе хорошим, то внутри зло. И признаешь сам, что все — суета. Ибо о прелести всегда кажется, будто это нечто, но как рассмотришь ее, то увидишь, что внутри себя она — ничто, и кажется нечто сладким, а внутри горькое. Напившись вином, обычно надо много воды пить, чтобы водой удобнее выгнать горячность, прибывшую от вина. Ты, христианин, возьми в рассуждение последние четыре: рассуждай почаще о смерти, при которой все прихоти свои оставишь, о Страшном Суде Христовом, перед которым надобно и тебе явиться, как и всем, о блаженной вечности, в которую пойдут боголюбцы, и о несчастливой и мучительной, которой не избежат любящие мир сей и все грешники. Таким рассуждением гаси, как водою, пьянство, в сердце твоем кроющееся».
Как видим, мы зачастую остаемся опьяненными, а значит, находимся в ветхом состоянии и являемся христианами, живущими по законам и похотям мира. Поэтому когда далее мы будем рассматривать отдельно вопрос о бедных и богатых христианах, то пусть каждый из нас сам определит то, по каким законам он живет – мира или Христа, и чьи мы сыны – века или света.
Феофилакт Болгарский (Лк.16,1-3): «"Сынами века” сего называет тех, кои придумывают все, что на земле полезно для них, а "сынами света” тех, кои из любви к Богу должны преподавать другим духовное богатство. Итак, здесь говорится, что люди, поставляемые в управители человеческим имением, всячески стараются о том, чтобы после отставки от управления иметь утешение, а сыны света, поставляемые, то есть получающие в доверие управление духовным имением, нисколько не думают о том, чтобы после сего получить себе пользу. Итак, сыны века сего суть те, коим вверено управление человеческими делами и кои "в своем роде”, то есть в жизни сей, умно ведут свои дела, а сыны света те, кои приняли имение с тем, чтобы управлять им боголюбезно. Оказывается, что, управляя человеческим имением, мы умно ведем свои дела и стараемся, чтоб иметь какое-нибудь убежище жизни и тогда, когда будем отставлены от сего управления. А когда управляем имением, коим должно распоряжаться по воле Божией, мы, кажется, не заботимся о том, чтоб нам по преставлении из здешней жизни не подпасть ответственности за управление и не остаться без всякого утешения. Потому мы и называемся неразумными, что не думаем о том, что будет полезно для нас после сего».
Сынами века сего руководит мирской дух и поэтому мы кратко напомним, что это означает.
Феофан Затворник (Созерцания и размышления, Дух жизни): «Противоположный духу Христиову есть дух мира, по велению которого в богозабвении действуют неутомимо, гоняясь за пустыми, мечтательными целями, никогда их не достигая и никогда не услаждаясь покоем достижения. Иначе именуется он «духом лестчим» (1Тим.4:1), который под разными благовидностями увлекает многих, преобразуясь в ангела светла. Например, нельзя не приобретать; но кто с забвением Бога и святого Его закона предается любоиманию, тот воодушевлен духом недобрым; приобретай, но только в Боге и для Бога. Нельзя не иметь приятностей в жизни - иначе жизнь не в жизнь; но кто поставляет целью себе одни утехи и удовольствия, тот уклонился не на добрый путь. Надо стараться иметь доброе имя; но кто хлопочет только о том, чтобы слышать одни добрые отзывы о себе или шум льстящей молвы, тот преследует мечтательную цель. Все это духи неправые, из которых каждый разрастается во многие отрасли и виды и которых нет возможности исчислить. Общее всем им одно - отклонять от Бога и, погружая в богозабвение, погашать ревность о спасении».
Феофан Затворник (Созерцания и размышления, Хитрость лукавого): «В наш век дух мира силится взять преобладание над духом Христовым, но смотрите, чем хочет он достигнуть этого? Гонений не воздвигает, а что делает? Хочет отбить у нас орудия нашего воинствования - молитву, пост и милостыню. И вот вы и в печати, и в речах, и в шутку, и серьезно, всюду встречаете у миролюбцев нападки то на чины церковные и милостынеподаяние, то на пост, на всякое подвижничество и строгость к себе. Знает, хитрец, что если он успеет отбить нас от этих орудий жизни христианской, то победа и без особой усиленной брани будет на его стороне, потому что без них мы, как безоружный и обнаженный воин, непременно падем и попадем в плен. Да, впрочем, отступление от них и само есть уже падение и плен».
Ст. Паисий Святогорец (Слова, ч.1,гл.3): «…величайший враг нашей души, враг больший, чем даже диавол, это мирской дух. Он сладко увлекает нас и навеки оставляет нас с горечью. Тогда как если бы мы увидели самого диавола, то нас охватил бы ужас, мы были бы вынуждены прибегнуть к Богу и без сомнения шли бы в рай. В нашу эпоху в мир вошло много мирского, много духа мира сего. Это "мирское" разрушит мир. Приняв в себя мир сей, (став изнутри "мирскими"), люди изгнали из себя Христа».
Сынами Божиими руководит дух Божий, который побуждает человека отречься от духа мира.
Симеон Новый Богослов (Слово 21): «Все те, которые соделываются сынами Божиими по благодати чрез святое Крещение, всеконечно суть последнейшие и беднейшие в мире сем, ибо ничего не хотят от мира сего. Познавши чувством души своей, что соделались сынами Божиими, они терпеть уже не могут никакого богатства привременного, ни украшаться какими-либо уборами тленными и маловременными, яко облекшиеся во Христа и имеющие сокровище на небесах. Да и какой человек, скажи мне, будучи одет в царское одеяние, согласится надеть поверх его какую-нибудь другую одежду, ветхую, изорванную и испачканную? Но и те, которые не познали, что сделались сынами Богу, и обнажились от царского оного одеяния, а потом покаялись, взялись за подвиги, начали делать всякие добрые дела и таким образом возвратили себе благодать Крещения, - и они являются облеченными во Христа, и они делаются сынами Богу, как бывает и чрез святое Крещение. Которые же не делают ни того, ни другого (то есть не облекаются во Христа ни чрез Крещение, ни потом чрез покаяние), те, хотя бы всех голых в мире одели, что полезного для себя сделали бы, когда себя самих оставляют обнаженными от Божественной благодати?».
Далее. В теме «О прелести» уже говорилось, что против православных христиан враг воюет страстями и тем отдаляет их от Бога.
Симеон Новый Богослов (Слово 44): «…диавол сделался многоискусен в воевании с людьми и воюет с ними пятью кознями: еллинством, иудейством, ересями, противоправославным образом жизни и (неразумными) подвигами добрых деланий. … Православных удаляет от Бога худыми делами и жизнью противною православию, именно: сребролюбием, сластолюбием, славолюбием…».
Также многие из нас знают некоторые пророчества святых о том, что люди будут поражены сребролюбием, и будут стремиться все более и более увеличивать свое состояние, т.е. давать его в лихву.
Нифонт Цареградский (из книги «Руководство к духовной жизни преподобных Варсануфия Великого и Иоанна»): «…сребролюбие же будет царствовать тогда, и горе монахам, богатеющим златом, ибо таковые будут поношением для Господа Бога и не узрят лица Бога Живаго. Монах или мирянин, которые дают в лихву злато свое, если не отступит от такого лихоимства, будет погружен в глубоком тартаре, потому что не пожелал принести (злата своего) в жертву Богу через благотворение нищим».
Но всё это, к сожалению, не увещевает нас и не останавливает. Сейчас будет приведено толкование на третье видении Ерма (Пастырь), которое было о строении башни из камней, изображающей Церковь. Вот как в нем говорится о различных камнях, которые являются образом христиан.
Ерм (Пастырь): «Камни квадратные и белые, хорошо приходящиеся один к другому своими соединениями, это суть апостолы, епископы, учителя и дьяконы, которые ходили в святом учении Божием, надзирали и свято и непорочно служили избранникам Божиим, - как почившие, так и живущие еще доселе, - которые всегда пребывали в мире и согласии и слушали взаимно друг друга: потому-то они и в здании башни хорошо примыкают один к другому. А камни, извлекаемые из глубины и закладываемые в здание и соприкасающиеся с прочими камнями, вошедшими в здание, это суть те, которые уже умерли и пострадали за имя Господа.
…Те, которые неотделанными кладутся в основание башни, означают людей, которых Бог одобрил за то, что они жили праведно пред Господом и исполняли Его заповеди. А которые приносятся и кладутся в само здание башни, это суть новообращенные к вере и верные. Ангелами призываются они к совершению добра, и потому не нашлось в них зла. «А те камни, которые откладываются в сторону возле башни?» Она ответила: - Это те, которые согрешили и желают покаяться; потому они брошены невдалеке от башни, что будут пригодны, если покаются. Посему желающие покаяться будут тверды в вере, если только принесут покаяние теперь, пока строится башня. Ибо когда строительство окончится, то им уже не найдется места в самом здании, и они, отверженные, только останутся лежать при башне. Желаешь знать, кто те камни, которые раскалывают и отбрасывают далеко от башни? …- Это суть сыны беззакония, которые уверовали притворно и от которых не отступила неправда всякого рода; потому они не имеют спасения, что не годны в здание по неправедности своей, - они расколоты и отброшены далеко по гневу Господа за то, что оскорбили Его. А значение прошлых камней, которые во множестве видел ты сложенными и не использованными в строительстве, таково. Шероховатые суть те, которые познали истину, но не остались в ней и не находятся в общении со святыми, потому они и не годны. Камни с трещинами - это суть те, которые держат в сердцах вражду друг к другу; будучи вместе, они миролюбивы, но, разойдясь, обретают в сердцах злобу. И эта злоба - трещины в камнях. Камни меньшего размера - это те люди, которые, хоть и уверовали, но имеют еще много неправды, поэтому они коротки». «Кто же, госпожа, белые и круглые камни, что тоже не идут в здание башни?» Она отвечала мне: «Доколе ты будешь глуп и неразумен? Ты обо всем спрашиваешь и ничего не понимаешь. Белые и круглые камни - это те, которые имеют веру, но имеют и богатства века сего; и когда придет гонение, то ради богатств своих и попечений они отрекутся от Господа». «Когда же будут они угодны Господу?» «Когда отсечены будут богатства их, которые их утешают, тогда они будут полезны Господу для здания. Ибо как круглый камень, пока не будет обсечен и не лишится некоторых своих частей, не сможет стать квадратным, так и богатые в нынешнем веке, если не лишатся своих богатств, не смогут быть угодными Господу. Прежде всего ты должен знать это по себе самому: когда ты был богат, был бесполезен; а теперь ты полезен и годен для жизни; ты и сам был из числа тех камней. Прочие же камни, которые ты видел, были отброшены далеко от башни, катились по дороге и с дороги скатывались в места пустынные, означают тех, которые, хотя уверовали, но, по сомнению своему, оставили истинный путь, думая, что они могут найти лучший. Но они обольщаются и бедствуют, ходя по путям пустынным. Камни, упавшие в огонь и горевшие, означают тех, которые навсегда отказались от живого Бога и которым, по причине преступных похотей, ими творимых, уже не приходит мысль покаяться».
Давайте посмотрим, каким камнем каждый из нас является и находится ли он в истинной Церкви Христовой?!
Кратко скажем о том, что можно условно назвать три способа жизни в миру: первый способ – живя в миру, отречься от его нравов и законов; вести уединенную и нестяжательную жизнь; входить в отношения с миром только по действительным потребностям, а все основное время посвящать Богу. Это пример Марии, сидящей у ног Иисуса. И это способ жизни «живущего в миру, как не живущего». Второй способ – пример Марфы, которая печется о необходимом, но и делает это ради Господа и людей, подавая милостыню и помогая другим материально. Третий способ – порочный – погрязнуть в делах мира, жить по его законам и нравам, и только обманчиво утешать себя званием «христианина» и «верой в Бога в душе» (но о нем мы не будем говорить). Поэтому приведем толкование Святого Евангелия от Луки 10, 38-42 о Марфе и Марии для того, чтобы еще раз вспомнить, какой образ христианской жизни угоден Богу.
Авва Моисей (Собеседования Иоанна Кассиана, 1,8): «Итак, главное старание у нас, постоянно желаемое, неизменное назначение (цель) сердца должно состоять в том, чтобы дух всегда прилеплялся к божественным предметам и к Богу, а все прочее, не имеющее отношения к этому, хотя бы и казалось великим, надобно считать вторым или низшим или даже вредным. Дело это прекрасно изображается в Евангелии в лице Марфы и Марии (см.: Лк.10,38-42). Марфа хотя и святым делом занималась, так как услуживала Самому Господу и Его ученикам, а Мария, внимая только духовному учению, сидела при ногах Иисуса, целуя их, мазала маслом доброго исповедания; однако ж Господь предпочитает последнюю первой, потому что она избрала лучшую долю, и притом такую, которая никогда не может быть отнята у нее. Ибо когда Марфа, занятая благочестивою работою и распоряжением, трудилась, и, видя, что она одна не может успеть в таком служении, просила у Господа помощи сестры, говоря: «Господи, не брежеши ли, яко сестра моя едину мя остави служити? рцы убо ей, да ми поможет» (Лк.10,40). Хотя она не к маловажному делу, а к похвальному служению приглашала ее, однако ж что слышит от Господа? «Марфо, Марфо, печешися и молвиши о мнозе, а немногое или даже едино же есть на потребу. Мария же благую часть избра, яже не отымется от нея» (Лк.10, 41-42). Итак, видите, главное благо Господь поставляет в одном Божественном созерцании (познании). Посему хотя прочие добродетели мы называем полезными и необходимыми, однако ж утверждаем, что надобно считать их на второй степени (по достоинству); потому что все они совершаются для этого одного (созерцания). Ибо Господь, говоря: «печешися и молвиши о мнозе», а нужно немногое или даже только одно, поставляет высшее благо не в деятельном, хотя и похвальном труде, изобилующем многими плодами, но в созерцании Бога, которое просто и одно есть, — утверждает, что немногое нужно для совершенного блаженства, то есть то созерцание, которое прежде соблюдается в рассматривании немногих святых (предметов), от созерцания (познание) коих состоящий на пути преспеяния, восходя, приходит и к тому, что называется единым, то есть видению одного Бога, при помощи Его, чтобы, с превосходством совершив дела и дивные служения святых, наслаждался знанием и велелепием уже одного Бога. Следовательно, Мария избрала благую часть, которая не отнимется от нее. Это надобно рассмотреть внимательнее. Когда Господь сказал: «Мария избрала благую часть», хотя о Марфе умолчал и по-видимому никак не укорил ее; однако ж, похваляя Марию, Он тем показал, что Марфу считает ниже ее. Опять словами: «яже не отымется от нея»,— Он показывает, что от Марфы доля ее может быть отнята. Ибо телесное услуживание не может постоянно пребывать с человеком; а служение Марии никогда не может вовсе кончиться».
Платон, Митр. Московский (т.5., Слово на день Владимирской Богородицы): «Марфа угощала Спасителя: и хотя угощение то происходило от доброго сердца: но как оно состояло в одном угощении телесном: то ничего в себе не содержало, кроме тления: Мария сестра ее таковых услуг не представляла небесному Учителю: а напротив сама от него сладчайшею слова Божия пищею была угощаема: однако сие самое вменил Он за наилучшее угощение свое. Марфа означает человека о житейских выгодах заботящегося: Мария есть образом всех о душевном спасении более прилежащих. Одно другого превосходнее: однако и то и другое в своем роде есть нужно. Нельзя опорочить людей о пропитании своем промышляющих; но нельзя похвалить, когда они о сем единственно думают. Марфа не похвалена, не для того, чтоб ее старание было порочно: но что излишнею и не благовременною занимала себя заботою: «Марфа Марфа! Ты заботишься и суетишься о многом» (Лк.10,41) то есть, суетишься, и заботишься с излишеством. А Мария похвалена не за то, чтоб ей все житейское оставить попечение: но что умела избирать время, то есть, когда небесный Проповедник открыл источник своего учения, она не за приуготовлением пищи побежала: но, взяв почерпало веры, оным из источника жизни поила свою жаждущую душу. «Мария же избрала благую честь» (Лк.10, 42). Рассуждение Спасителево было и есть, что и то и другое оставлять не надобно: однако одно другому должно предпочитать».
Составитель: Ника
|
ჰოსტერი uCoz