Мысли о Православии

Православие - что оно?

ОСОБОЕ СЛОВО ... Слово, имеющее большую притягательную силу. Для многих, многих - святое и дорогое слово, не легко определимое и, в то же время, простое и понятное. От некоторых слышим укор: "Зачем у вас на собраниях, в речах, так часто бряцают словом: "Православие?" Может быть иногда они и правы в своем протесте. Не следует из дорогого людям понятия создавать боевой, ходкий термин, говорить о нем там, где оно мало ценится, делать из него боевой мяч в общественных культурно-политических собраниях. Бережно следует хранить это имя, эту нашу словесную святую эмблему.

Говорить о Православии не значит непременно пытаться дать исчерпывающее определение. Делиться мыслями о дорогом бывает потребностью, приятно - просто "поделиться;" никто вас не осудит, если вы только в идеальном свете будете говорить о любимом.

Скажут, не смело ли - высказывать свои мысли о нем? Не нужно ли прежде самому подняться на всю духовную высоту его, чтобы судить о разнообразных сторонах его? Можно ли охватить его полноту?

Разве не лучше - совсем не говорить, из опасения сказать не всегда умело? И не в праве ли каждый из нас хотя бы так судить о нем, как судим о величественном храме, осматривая его с погоста и смотря вглубь его, с его паперти?

НЕРЕДКО У ЛЮДЕЙ, стоящих дальше от Церкви, малочувствующих дыхание ее, туманное и расплывчатое представление соединяется со словом "Православие."

"Это нечто среднее между католичеством и протестантством..."

"Известно: это цезарепапизм!"

"Я признаю Православие, только, конечно, настоящее, не то - семинарское богословие."

"Вы о каком спрашиваете: об официальном Православии?"

Вам отвечают:

О, да, мистика Православия: "сыра земля - Мать Пресвятая Богородица," "Град Китеж," юродивые, "Иисусе Сладчайший, в лепоту облекшийся" (из одного публичного чтения).

"Православие это соборность, участие клириков и мирян в управлении церковном."

"Вот настоящее Православие: старец Зосима у Достоевского, "Соборяне" - Лескова..."

"Мы должны держаться Православия, потому что оно русское."

"Меня интересует новое в Православии, напр., учение о Софии - Соловьев, Булгаков, Бердяев, а так вообще это скучно."

И ПРАВДА: что такое Православие? Какой отличительный, существенный его признак:

Консерватизм ли, сберегающий в чистоте учение семи вселенских соборов?

Суровость ли, выраженная в постах и длинных богослужениях?

Разнообразие ли форм Богопочитания, соответствующее потребностям духовной жизни человека? Народность ли его, легко придающая религии национальный колорит?

Почему говорят: "это православно, а вот это у вас или у них неправославно?

Предполагаются какие то принципы для этих ответов. Каковы они? На историческом ли основании (так, мол, в "истории Православной Церкви") или на идеологическом ("это соответствует православной идее") решаются эти вопросы?

ИТАК, с какого в р е м е н и существует слово "Православие?" "Вот вы сказали о древнем Православии: но ведь Православия до разделения Церквей не было?" говорят вам.

"Напрасно вы так думаете," отвечаете вы.

Как только обнаружилась в Церкви Христианской необходимость оберегать истину от возникших заблуждений, (а заблуждения возникли уже в апостольский век), появилось понятие "правого исповедания истины," как это мы слышим в литургической молитве, идущей от древней Церкви, о епископстве "право правящем (верно передающим) слово истины" (2 Тим. 2:15). Кристаллизовалось это выражение в одно слово при тяжелых арианских волнениях в Церкви. Св. Афанасий Великий почти всю свою жизнь посвятил защите Православия от арианства. Св. Епифаний называет Афанасия Великого "отцом Православия." Исидор Севильский в книге "Начала" говорит: "Православный есть тот, кто право верует и сообразно с таким верованием правильно живет." Великие восточные Отцы Церкви 6-го века вообще постоянно пользуются этим наименованием; а св. Григорий Богослов употребляет его в сочетание слов, столь часто повторяемом в наши дни, именно: "страждущее Православие" (Слово 6-ое св. Григория Богослова).

После шестого вселенского собора, когда возникли споры об иконопочитании и, таким образом, о внешних формах богопочитания, понятие "Православия" расширились на весь круг христианского богословия и богослужения. До разделения Церквей "ортодоксия" - православие мыслилось необходимым признаком истинного христианства и на Востоке, и на Западе. Когда произошло отпадение Римской церкви от единства церковного, оба классические, скажем лучше - древне-церковные понятия: а) "православный" и б) кафолический-вселенский" сохранились и на Востоке и на Западе; но при этом сохранились так, что одно стало доминировать здесь, а другое там; каждое стало своего рода знамением Церкви: на Востоке - "Православие" т.е. забота о сохранении - прежде всего - чистоты исповедания; на Западе "Вселенскость - католичество-кафоличность," как выражение идеи мирового распространения или веры в мировое призвание. Именование Церкви Христовой "кафолической" осталось, конечно, и на Востоке, как она именуется в Символе Веры (в славянском переводе - "соборную"), но здесь, на Востоке, это именование сохранило то место в ряду других необходимых признаков Церкви: "единой, святой, апостольской," какое получило на втором Вселенском соборе, т.е. не будучи выделяемо в особое, доминирующее над другими признаками положение.

Русский народ принял "Православие," как истинное учение Христово, сохраняющееся в Церкви Христовой, представленной на земле четырьмя древними восточными Патриархатами.

Церковь и Православие.

ТАК КАК МЫ, РУССКИЕ, приняли христианство в период, когда уже фактически совершилось отделение Запада от Церкви Восточной, то для нас в обиходной речи понятия: "истинная Церковь" и "Православие" имеют не только одно и то же значение, но как бы имеют одно и то же содержание: истинная Церковь есть Православие, и Православие есть истинная Церковь. Но так как Церковь состоит из людей, а Православие - вера и богопочитание, то все же необходимо, когда говорим специально о Православии, различать эти два понятия, Церковь - "кто?" Православие - "что?" и "как?" - дом Божий или семья Божия; Православие - ценность ее, духовное богатство.

Ведя речи о православном и неправославном, надо сделать еще одну оговорку. Дело в том, что еще в первом тысячелетии, до печального факта разделения церквей, и Восток и Запад получили большое число таких особенностей, которые зависели от причин не вероисповедного значения, а от географических и других условий, от разницы культур греческой и римской. Географическая отдаленность Запада от Востока, разделенных Средиземным морем, препятствовала однообразию в формах богослужения и в других сторонах церковного быта. Греческий язык, господствовавший на Востоке, и латинский, ставший культурным языком Запада, увеличивали эту обособленность.

Так появились еще до отделения Рима в двух частях Церкви своеобразные черты, не зависевшие по существу от сохранения истины или уклонения от нее. Во втором тысячелетии, поскольку эти черты продолжали существовать, они уже стали представляться характерными, отличительными для того и другого вероисповедания. И теперь нужно уже нередко усилие для того, чтобы определить, зависит ли та или другая особенность от духа римского католичества или православия, или же это только результат причин этнографического, лингвистического или другого характера.

И все таки нужно признать, что почти каждая, даже не существенная особенность того или другого исповедания каким-то своим углом входит в самый дух своей Церкви. Любая частность, пусть она не корениться в мировоззрении, все же соответствует ему: в одном случае соответствует православному, в другом - католическому или какому-либо иному.

Основной Признак Православия.

"ДУХ ПРАВОСЛАВИЯ:" это часто употребляемое выражение указывает на внутреннее единство, гармонию, обнаруживающиеся в нем. Трудно уловить этот дух, определить его, сказать, в чем он состоит. Так же, а может быть труднее, чем определить дух протестантства и католичества. Но мы в праве поставить вопрос по иному: от чего зависит дух Православия, как он создается? Есть ли он среднее из суммы многочисленных признаков православного исповедания, подобно тому, как говорят о духе города или страны, или он есть выражение идеи, лежащей в самой основе Православия? Иначе говоря, представляет ли само Православие сумму исторически накопленного духовного знания и опыта или, в своем существе, оно само есть идея - ряд идей, служащих для всей полноты Православия тем, чем корень служит для ствола и ветвей?

Уже само слово: "Православие" говорит об идее и называет ее. О какой идее? Формулировать ее можно по разному, но приведенная нами историческая справка о древнем употреблении этого термина и филология слова говорят, что этой идеей, прежде всего, является правда: искание правды и верность ей, охрана ее. "Познайте истину, и истина освободит вас." "Ищите прежде Царства Божия и правды Его, и сия вся приложатся вам."

Искание Истины и верность ей - вот основной признак Православия. И этот принцип истины в Церкви Православной, в ее истории, в ее деяниях всегда признавался (и был действительно) основным, решающим, кардинальным. "Не вселенскость, а истина." Ни опасения раскола церковного, ни авторитет иерархический, научный, богословский или какой-нибудь иной, ни давление государственной власти, даже авторитет собора - ничто не останавливало той стихи в Церкви, которая, как сильное морское течение, неудержимо стремилась всегда до конца к выяснению и торжеству христианской истины. Так это было в эпоху монофелитства, когда преп. Максим Исповедник не отказался от защиты православного учения, даже видя в числе своих противников трех патриархов и императора; так было и в столетний период иконоборчества.

Данное или искомое?

"Ищите прежде правды Божией."

ТАК ЧТО ЖЕ ПРАВОСЛАВИЕ? Искомое или уже данное? Цель, вечно уходящая вперед или достигнутая? Где его искать: в будущем или прошедшем?

Православные образы святых и Богоматери, вид православного храма, устав православной благочестивой жизни, аскетика, догматика, богослужения, этика, обычаи и обряды - разве все это не "данное," разве это не богатство достигнутого, разве не выражение уже воплощенной идеи?

Православие о с у щ е с т в л е н о. В очень большой степени оно приняло статические, твердые формы.

Это понятно. Вторую тысячу лет переживает Церковь, несущая и хранящая Православие. Христианское сознание внушает нам уже все чаще, что мы ближе к концу истории, чем к ее началу. Весь опыт Боговедения, духовной жизни уже дан нам в жизни и творениях Святых Церкви Христовой, в ее истории и ее уставах.

И нам остается углубляться внимательнее в настоящее или вглядываться взором в прошедшее для того, чтобы изучать родное Православие.

ПРАВОСЛАВИЕ - перед нами, у нас, оно уже дано, имеет свое готовое содержание и формы. Но религия есть жизнь. И Православие не представляет собой накопления готовых ответов на все могущие волновать нас вопросы; оно само ставит перед нами проблемы, решения которых - по голосу нашего христианского сознания и совести - требует от нас. Поэтому Православие есть не только д а н н о е, но всегда и с к о м о е.

Каждый день ставит перед нами вопрос: как поступить? И несмотря на опыт не только наш личный, но и богатый опыт прежних поколений, жизнь постоянно ставит нас перед дилеммой: где дорога, куда идти? Где правда, где лучше?

Мнений много: истина одна. Приняв в руководство мысль действовать так, как велит наша совесть, мы все еще не раз колеблемся: а как же следует поступить по правде, по Божьему, как лучше?

Так бывает и в вере, в христианском деле, в церковной жизни. Есть догматика, каноны, христианская этика, опыт Церкви: однако, как часто можно слышать вопрос: православно ли то или другое? Какое решение, какой поступок соответствует духу Православия? На вопрос: "что православно?" - ответ готов: "православно то, что наилучше." Но не всегда ясно: что наилучше?

И вот здесь мы прислушаемся к голосу той п р а в о с л а в н о й с т и х и и, в которой духовно живем или, по крайней мере, с которой всегда соприкасаемся, и, погружаясь в нее глубже, находим настоящий православный ответ, согласный с голосом нашей совести и нашего разума. Этот ответ рождается интуитивно, но он должен быть подтвержден канонами Церкви, Евангелием, общим преданием Церкви. Истина, рождающаяся в тайниках души, должна быть истиною и при свете дня.

Так получается рядом с термином "Православие" другой термин: "православность." Он обозначает ту трудно определимую словами линию, которая относится к частностям церковной жизни: к музыке, к церковному чтению, иконописи, к обрядам.

ПРАВОСЛАВИЕ не только нечто данное, но и нечто искомое. Как много волнений пережила Церковь, пока она установила ту целость христианского мировоззрения, которую мы теперь принимаем в готовом виде, как православное исповедание веры!

Какими потрясениями, жертвами сопровождался период догматических споров! Какими, наконец, потерями - потерями целых областей и народов, оставшихся в ересях и в расколе, оплатила Церковь отстаивание правды христианской и церковной!

Так на деле оправдала Церковь исповедание, на его хоругви начертанное: "Православие."

Это не значит, что Церковь равнодушна к земной кафоличности: к потере или сохранению в себе своих членов, или равнодушна к распространению Евангелия до концов вселенной, что она мало дорожит единством, что она не скорбит об отпадениях от единства, что она замыкается в себе, что она не стремится занять первое место, которое по праву ей принадлежит среди христианских исповеданий.

Но сама действительность, история потребовала от Церкви именно служения Православию: борьбы за христианскую истину. И в эту борьбу уходили духовные силы одного за другим поколений Церкви на Востоке в первом тысячелетии ее истории.

"Ищите прежде Царствия Божия и правды Его, и сия вся приложатся вам." Окончательная победа, торжество в духовной области принадлежит не тому, что обладает силой, массой, средствами борьбы, талантами, а тому, кто несет правду. Истина даже до последнего момента может пребывать в меньшинстве и в тени. В ходе длительного процесса, в ходе мировой истории нас не должно ослеплять ни количественное превосходство - чужое или наше - в тот или другой исторический период, ни внутренняя или внешняя организация, ни другие видимые преимущества. "Сила Божия в немощи совершается." Победу дает последний момент. А до наступления этого последнего момента важно сохранить и уберечь свой стяг, соблюсти истину, сохранить "Православие."

И мы знаем, что ереси и всякого рода неправославие - дело не только прошлого. Ереси и неправоверие могут быть и в будущем. И Церкви предстоит всегда стоять бдительно на страже как против ересей, идущих извне, так еще больше против лжеучений, возникающих внутри, среди членов самой Церкви.

Значение "канонов"

ДОСТАТОЧНО НЕ УДЕРЖАТЬ РУЛЬ, слегка лишь изменить направление, - и тогда неизбежно следует уклонение от цели, сначала незаметное, а со временем все увеличивающееся. Поэтому, дорожа правильностью, нужно проверять себя. У мастеров - ремесленников существуют "правила," по которым они выравнивают теряющие должную форму предметы. Такие "правила," или правила, имеет и Церковь. По-гречески они называются "канонами" (канон - правило, образец: термин, употребляемый ап. Павлом в посланиях Гал. 6:16; Филип. 3:16). Устройство Церкви, ее законы определяются правилами св. Апостолов, правилами св. Отец, правилами Соборов церковных, или канонами Церкви. Христианин в своей личной духовной жизни руководится и выправляет себя "молитвенным правилом:" утреннее, вечернее, правило ко св. Причащению и др. Задача этого правила не в том только, чтобы удерживать человека в молитвенной дисциплине и побуждать к молитвенному усердию: оно имеет широкое значение. Содержание образцовых святоотеческих молитв "правила" выравнивают нравственное сознание человека и его взгляд на самого себя, указывают ему, чего и как ему нужно просить у Господа, как веровать, как приносить покаяние и как воспитывать себя духовно.

Равным образом в подобных нормах-правилах нуждается и церковное творчество и искусство: оно должно быть удерживаемо в правильном русле строя и предания церковного. Так это и есть. Не даром определенный ряд церковных песнопений получил именование "канонов," и эти группы церковных песнопений как раз особенно известны богатством мыслей и выражений, художественностью форм, несмотря на строгое соблюдение правил их построения. И православная живопись и зодчество имеют свои церковные "каноны," по верности которым часто определяется их церковно-историческая ценность.

Православие

динамично или статично?

"Сохранить," "уберечь," "быть верным преданию Церкви" - не культивирование ли это к о н с е р в а т и з м а ? Не характерен ли для Православной Церкви застой, взгляд: "наши деды так жили и спасались, с тем же хотим и мы оставаться. Нам ничего нового не нужно"

В консерватизме упрекают Православную Церковь нередко.

Правда, очень часто говорят и наоборот. Не обвиняют ли, например, протестанты православный Восток в том, что он в своем церковном развитии пошел слишком далеко вперед, вводя новое и новое в область церковных понятий и обычаев, от чего якобы необходимо вернуться назад к старому и первоначальному строю первых веков христианства?

Но этот консерватизм Церкви не диктуется ли логикой истекающего тысячелетия? Если суждено быть когда-либо воссоединению Церквей, то на какой основе может оно состояться, как не на взаимном признании догматических и канонических положений, общих обеим Церквам Востока и Запада до начала разрыва? И Церковь Православная, ничего не изменившая в своем догматическом исповедании и каноническом строе, в любой момент готова к принятию воссоединения на этой единственно возможной основе.

И в то же время Церковь второго тысячелетия есть непрестанное движение вперед. Православие не статично, а динамично. О православном Востоке, пробывшем в плену у мусульманских народов более тысячи лет, трудно сейчас говорить. Но в славянских странах, вслед за рождением их в христианстве, эта динамика выразилась в создании церковно-славянского языка, в свободном сочетании христианства с народным характером, в обрядовых реформах, в развитии иконописного и церковного пения, в прославлении новых святых, в составлении новых молитв и песнопений, а главное - в силе духа, то глубоко в тайниках скрытого, то раскрывающегося в своем величии в соответствующие моменты жизни Церкви Христовой.

"Ищите прежде всего Царствия Божия и правды Его."

ИСКАНИЕ ПРАВДЫ, как основной принцип, внушает на первый взгляд предположение, что Православие преподносится нашему сознанию, как сила познавательная, как мысль, как деятельность ума, хотя бы и благочестивого, как нечто от "рацио."

Но как раз именно "Православие" отметает рассудочность, рационализм. Из трех крупных вероисповеданий, православное вероисповедание наимение рационалистично.

И носит оно имя не "правомыслия," а "православия," т.е. прославления Божия, в котором, вообще говоря, главное место всегда и везде занимает молитва.

Уже отсюда видно, что носитель православного духа - не ум, а сердце.

И действительно, понятие "сердце" занимает в православной психологической терминологии первое место. Кроме того, это слово имеет гораздо более глубокий смысл, чем в нашей обыденной речи. Это не орган "чувства," как мы привыкли говорить, а та таинственная область души, посредством которой мы в наибольшей степени соприкасаемся с Богом, но которая может оказаться и под влиянием темной силы: область, в которую входит и т. наз. подсознание и интуиция: область не исследуемая нашим умом, ибо ум представляет собой как бы надстройку над ней. Поэтому в творениях православных Отцов Церкви и подвижников говорится, так же как и в Слове Божием, о "помышлениях сердца" и о "пожеланиях сердца" наряду с "пожеланиями ума" и "мыслами ума."

"Блаженны алчущие и жаждущие правды."

РУССКИЙ ЯЗЫК хорошо выражает понятие "правды." "Правда" это во-первых, истина, в противоположность лжи, во-вторых, нравственный закон, справедливость, в противоположность обиде, бесправию. Но славянский язык выражает его еще лучше, еще полнее: к этим двум значениям он присоединяет новое значение: правда Божия - "оправдание" от Бога иначе говоря , любовь Божия, оправдание не в смысле судебном, а в значении неизреченной милующей любви Божией.

Правда - истина, как правое исповедание веры и как соответствие слов мыслям человека; правда нравственная, как соответствие поступков велениям христианской совести, и правда благодатная - отдание себя спасающей милости Божией - создают праведность как объединение всех "правд," т.е. то состояние христианской личности, когда человек сам становится "праведным." Кротость, чистота души, молитвенность, то что выражено у Апостола в словах: "сокровенный сердца человек в нетленной красоте кроткого и непорочного духа" - вот тип православного христианина, как он дан не в умозрении и отвлеченном идеале, а в быту русского, принявшего Православие с Востока, верующего народа под характерным наименованием "праведника."

И с этим понятием также обычно соединено искание. Не одно "благочестие" и не просто "добродетельность" характеризуют праведника (добродетельных народ называет "праведными людьми"): а "искание спасения во Христе," принятие на себя подвига, отказ от своего, отказ от благ жизни, пренебрежение своими правами, сопровождают то неустанное "алкание и жажду правды," за которыми открывается человеку зрение Царства Небесного; наконец, борьба за правду Христову, стояние за нее до конца, без компромиссов, без сделок с совестью.

Истинное Православие есть непрестанное движение вперед не только в целом, но в индивидуальном своем проявлении.