ВОЗДЕРЖАНИЕ И ПОСТ
После
того как отведала Ева от древа преслушания, тайно вошла пагуба. Вот где корни
нашего отпадения, отлучения от жизни. И где же взять противоядие? Его тотчас
дарует нам воздержание — необходимая узда для нашей изначально падшей природы.
Поэтому премуд-
рый
учитель Павел разъясняет: Все подвижники воздерживаются от всего1 и: усмиряю и порабощаю тело мое, дабы, проповедуя другим,
самому не остаться недостойным2. Это свидетельство — самый показательный
пример воинственности духа, столь характерной для того, чья жизнь проходит в
подвиге. Если мы желаем исполнить свое главное предназначе-ние, не будем
отступать ни на шаг от того подвига, который себе наметили. Блаженны чис-тые
сердцем, ибо они Бога узрят3. Побежим так, чтобы достичь цели4. Будем всегда иметь в виду следующее высказывание: чтобы
достигнуть воскресения мертвых5 — надлежит ни-кому и ни в чем не полагать
претыкания, чтобы не было порицаемо служение6.
По
этой причине наш Наставник и Спаситель Иисус заложил основы аскетического
жи-тия, когда удалился в пустыню после крещения в реке Иордан. Там он избрал
пост в качестве первого шага к нашему выздоровлению. И поведен был Духом в
пустыню7, и ничего не ел в эти дни8.
Уже
во времена Закона Моисеева воздержание и пост в любого рода подвижничестве
стояли на первом месте. К посту прибегали в тех или иных случаях все праведники
и проро-ки и вообще все, у кого было желание познать Божественную волю, или
избавиться от опас-ностей и злоключений, или, самое главное, достигнуть милости
Божией, прощения грехов и примирения с Богом.
Источник
общечеловеческой несостоятельности и предательства кроется в самолюбии. Это
одна из наиболее ужасных страстей, и через сластолюбие она порождает и дает
силу всему, что безумно и развратно. Не существует другого средства от этих
страстей, кроме воздержания и поста. Такова причина, по которой значительная
часть христианского подвига приходится на эти две добродетели. Согласно отцам
Церкви, это первая ступень духовной брани.
Все,
кто желает освободиться от власти ветхого человека и от всей совокупности
поро-ка, должны хранить воздержание и пост как свое единственное спасение и
сочетать с ними молитву. Неисчислимы примеры подвижников, которые на протяжении
веков с помощью этих средств смогли легко достичь той цели, которую
преследовали.
Вот
неложное свидетельство великого воина этой священной брани — пророка Давида,
который призывает нас сражаться до победного конца: Колена моя изнемогоста
от поста, и плоть моя изменися елеа ради9. Вместе с постом он предлагает нам и другие
способы са-моотверженного умерщвления плоти. Все они бичуют смертоносное
сластолюбие. Бог не сотворил смерти и не радуется погибели живущих10. Ужасы
жизни и смерть рождены любовью к удовольствиям и самолюбием, которые человек избрал
после падения. Упраздне-ние же этих основных причин тления и смерти — в их
прямой противоположности: в само-отверженности. Это и называют «крестом», а
также тесным и узким путем, ведущим в жизнь11.
Наш
Спаситель и Искупитель желал показать, насколько важно исцелить, упразднить
причину тления и смерти. Для этого Он Сам исполнил заповеди и Сам, пребывая с
нами во время Своего уничижения, научил нас деятельному пути совершенствования.
Так разве не очевидно то, насколько аскеза стала правилом и основным принципом
жизни?
Сущность
природы нашей двойственна, двойственна и брань подвижника. С одной сто-роны,
воздержание телесное, биологическое, а с другой — нравственное и духовное.
Необ-ходимо не только физическое воздержание с отказом от всего, на что указала
Церковь, но и воздержание во всех остальных наших чувствах, которые могут
причинить вред. Смот-рящий с вожделением1 уже согрешил. Когда человека увлекают вкусовые ощущения, он
пресекает это воздержанием. Так же надо поступать и с остальными чувствами,
чтобы не впасть в безумие. Сколько мы встречаем в истории примеров людей,
которые, оставив без внимания свой взор, были увлечены грехом и пагубными
страстями! Сколь многие войны и общественные нестроения это повлекло!
Но
здесь мы рассмотрели пользу аскезы с точки зрения человеческой страстности.
Са-мо устроение ветхого человека доставляет неприятности его близким, поэтому
тот, кто это понимает, будет соответствующим образом бороться и избавится от
своей «ветхости». Одна-ко основополагающая ценность аскезы заключается в
изменении характера, стяжании добро-детелей, совершенствовании человеческой
личности, дабы восполнить образ Божий Его по-добием и достигнуть прямого
предназначения человека.
Подлинным
искателям этого совершенства не понадобится далеко ходить за примера-ми, если
только они всмотрятся в жизнь и пример Избавителя и Спасителя нашего Иисуса
Христа. Помимо самого подробного описания Его жизни, преисполненной
добродетелей, они обретут там Его благословение за то, что стали смело
подражать Ему. Это подчеркивает и апостол Павел, стяжавший такое благословение:
Будьте подражателями мне, как я Хри-сту2. А сколько подвижников после Павла
постарались воплотить в себе образ Христа!
Позволим
себе подробнее рассказать о такого рода подвиге, чтобы он стал более по-нятным.
Особенно это относится к тем, кого удивляет настойчивость и ревность, с которой
люди подвизаются во Христе на более высоких ступенях подвижничества.
Грех
первозданных людей был двояким, двоякой была и вина. Нарушением заповеди они
отвергли истинность суждения Творца, а это на деле привело к нарушению запрета.
Че-ловек осквернил свою душевную красоту и чистоту преслушанием, поскольку
пренебрег Божественной волей, велением Божиим. В то же время он, вкусив
запретное, извратил и чув-ственную часть своей сущности.
С
того времени наша многострадальная природа лишена свободы собственной воли, но
страстное начало насильно увлекает ее.
Грех, взяв повод от заповеди, обольстил меня и умертвил ею3. Ибо не понимаю, что делаю: потому что не то делаю, что хочу, а
что ненавижу, то делаю4. Знаю, что не живет во мне, то есть в
плоти моей, доброе; потому что желание добра есть во мне, но чтобы сделать
оное, того не нахожу: доброго, которого хочу, не делаю, а злое, которого не
хочу, делаю5, так что по внутреннему человеку нахожу удовольствие в Законе
Божием; но в членах моих вижу иной закон, противоборствующий закону ума моего и
делающий меня пленником закона греховного, находящегося в членах моих6.
Точное
и детальное описание, принадлежащее Павлу, открывает во всей глубине
иска-жения, что были порождены преслушанием и падением. Те, кто хочет
избавиться от смерт-ного приговора и возвратиться к благим и Божественным обетованиям
Спасителя нашего Христа, могут достичь этой цели только в самоотверженном
подвиге.
Мы
сказали о том, что наше падение и порабощение закону тленности было двояким.
Поэтому и брань наша имеет две стороны: как телесную, плотскую — так и
духовную. Ибо
живущие по плоти о плотском помышляют, а живущие по духу — о
духовном. Помышления плотские суть смерть, а помышления духовные — жизнь и мир1.
Сотворение
тела предшествовало сотворению души. По этой причине телесные подви-ги — то,
что называют «деятельным» подвижничеством, — предшествуют «созерцанию». Исходя
из этого различия все жившие до сих пор подвижники начинали с деятельной формы
благочестия, с дел телесных.
В
телесной деятельности участвуют чувства, от которых зависит и на которых
зиждется наше биологическое существование. Мы полностью зависим от наших
телесных ощущений и гораздо легче уступаем их возбуждению, ибо с чувствами
связана вся наша жизнь. Об этом знает и коварнейший наш враг диавол, который
нападает на нас прежде всего в области ощущений. Он втирается в доверие,
ссылаясь на важность жизни, здоровья или даже пресло-вутого «утешения», без
которых нам невозможно жить. Под предлогом таких вещей, как жизнь и здоровье, он
убеждает делать уступки, якобы необходимые с точки зрения домо-строительства. И
приманка врага достигает своей цели, особенно если человек слаб по сво-ему
естеству и характеру.
Известно,
что наш враг диавол, который воюет с нами неусыпно и неустанно, не может увлечь
нас напрямую, без помощи каких-либо уловок. Следовательно, должно быть
внима-тельным к различным обстоятельствам нашей жизни и общения. И здесь
богомудрые отцы продемонстрировали весь свой талант и внимание, так что сумели
свести на нет почти все средства и ухищрения лукавого. В церковном песнопении
описывается первопричина наше-го осуждения: Чрез вкушение вывел враг Адама
из рая2. Потребность в принятии пищи, без которой невозможна жизнь,
заключает в себе приманку врага. Однако все те, которые Хри-стовы, распяли
плоть со страстями и похотями3, твердо и мужественно противостали вра-гу и
избежали его козней.
Наши
отважные предшественники во главу всего подвига ставили глубокую
самоот-верженность. Они облеклись в нее, словно в броню, и даже при всей
скудости своей пищи соблюдали строжайший пост — поэтому враг ничем не мог их
соблазнить. Так они избежали риска впасть в сладострастие, а в сладострастии
заключено все неистовство самолюбия и сластолюбия, каковое пленяет свои жертвы
благовидными предлогами. Поскольку наша природа связана с материей и теми
вещами, в которых присутствует наслаждение, всегда есть опасность соскользнуть
в сладострастие, а от него очень трудно избавиться.
Великие
отцы произвели разделение между двумя началами, двумя причинами, кото-рые
господствуют над нашим естеством. Эти начала во многом сходны друг с другом, но
от-стоят одна от другой, елико востоцы от запад4. Одна из
этих причин называется потребно-стью, а другая — похотью. Если не провести
различия между ними, они так и будут господ-ствовать над человеческой
личностью.
Первая
из них, пaотребность, — это то элементарное, что необходимо для поддержания
нашего естества. Тот, кто подвизается, может ослабить эту потребность как в
количествен-ном, так и в качественном отношении, но упразднить ее невозможно.
Все, кто следовал пра-вилу быть непритязательным и умеренным, обезвредили
врага, нападавшего на них и втор-гавшегося под прикрытием похоти, возбуждая
страсти, сей источник поражения и преда-тельства.
Вторая
же, похоть, если находит для себя почву, порабощает себе свободу, волю и всю
человеческую личность. Она портит и извращает человеческую природу. Тогда
человек, как говорят в народе, не ест, чтобы жить, а живет, чтобы есть, или,
скорее, чтобы расточать и гу-бить.
Вкушая пищу,
настоящие подвижники избегали злоупотреблять своими вожделениями. Также
надлежит поступать и с остальными жизненными потребностями, дабы Господь наш,
согласно Своему обещанию, назвал нас верными домоправителями1 и удостоил блаженства. Мы обязаны искупить свое прежнее отречение
искренним исповеданием. Это исповедание заключается в том, чтобы бдительно
избегать пресыщения, к которому необоримо стремится похоть. Бессмысленность
стремления к вожделению всегда очевидна — особенно в наше время и в современном
обществе, где преступлены все границы и барьеры, вплоть до того, что ставятся
под угрозу здоровье и жизнь людей. А тот экономический разбой, что у нас
сей-час перед глазами, нарушает даже изначальную гармонию в самой природе и
потрясает ос-новы социальной жизни на международном уровне.
|