политику Н. Н.,1. о политической морали

2.о вере и мужестве

3.болгарскому священнику Ивану Д., отчаявшемуся из-за безбожников

Из Вашего письма я понял, что Вы склонны признавать за политикой некую особую мораль, отличную от общечеловеческой морали. Это означает только одно, хотя выразились Вы осторожно и тонко: то, что непорядочно в обычных человеческих отношениях, в политике порядочно; то, что в обычных человеческих отношениях недопустимо, в политике допустимо. Эта опасная тенденция рождена не вчера и не Вами; к сожалению, люди действительно стали считать политическую мораль особой моралью, то есть аморальностью. Разве нам с Вами не приходилось слышать такое мнение: "Неужели ты думаешь, что он говорит правду? Нет, он просто политик”.

Видите, какая пропасть разделяет Вашу теорию и мнение народа? Вашу особую, политическую мораль народ называет просто ложью и обманом. А Вы должны считаться с народным мнением, потому что политика в лучшем своем смысле – дело народное, великое служение народу. Я понимаю, что Вы хотите. Вы хотели бы изыскать некий особый способ правления, чтобы и народ преуспевал, и государство развивалось. И этот особый способ, неизбежно напоминающий рулетку, Вы называете политической моралью. Я не сомневаюсь в благородстве Ваших намерений, но все, что Вы говорите, находится вне понятия морали, вне христианства, вне культуры. Это давно известные игры сильного со слабым, заигрывания, в которых, когда не помогают искусственные улыбки, в ход идут зубы, когти, и наоборот. Народ говорит так: правдой земля стоит. Если Вы презираете эту незыблемую народную аксиому, как "невежество”, послушайте, что утверждают цивилизованные англичане: "Честность – лучшая политика”. Были времена в политической истории Англии, когда они думали иначе, но опыт научил их тому, что честность воистину лучшая политика.

Один известный американский государственный деятель сказал: "Если бы американцы шли в парламент с теми же мыслями и чувствами, с какими идут в церковь, тогда государство наше было бы крепким и народ счастливым”. Даже среди древних язычников на Балканах наиболее прославились те правители, которые и в государственных делах, и в частных держались одних и тех же моральных правил. Вспомните, как поступил праведный Аристид, когда голосовали об изгнании его из отечества. Один незнакомый безграмотный человек попросил Аристида написать на черепке: "Изгнать Аристида!”. И Аристид не колеблясь написал слова, которые были ему в ущерб.

Христианская вера, как ничто и никогда раньше, объявила и утвердила единство морали. Одной из главных причин нынешних смут и бедствий небольшого европейского континента является двойная мораль. Одна мораль применяется в частной жизни, другая – в общественной. О том, что двойная мораль не приводит народ к добру, свидетельствуют нам отношение израильских старейшин ко Христу и дальнейшая история народа Израиля. Казня лжесвидетелей в своем народе, первосвященники сами искали лжесвидетелей для суда над Христом. Между собой они говорили, что Он на стороне римлян (см.: Ин. 11, 48), а перед римлянином Пилатом – что Иисус против римлян и кесаря, ибо Сам Себя царем делает (см.: Ин. 19, 12), прибавляя лицемерно: нет у нас царя, кроме кесаря. Вот двойная мораль. Вот политическая мораль, которой иудейские политики, желая спасти свой народ, погубили его. Видя все эти сети, всю эту безнравственную фарисейскую возню вокруг Себя, Господь прорек: Се, оставляется вам дом ваш пуст. Вот Вам плод политической морали. Вот страшный урок всем народным лидерам, которые раздирают мораль надвое, удаляясь от народной аксиомы: правдой земля стоит.

Мир Вам и здравия от Господа.

о вере и мужестве   

Верно наблюдение твое, отважная душа! Без искренней и твердой веры в Бога живаго нет мужества. А где нет мужества, там люди прибегают к лукавству и изворотливости. Одно только село Гацко дало больше героев, чем целый европейский город. А Невесине, а Дробняки! Каждый, кого упомянул ты в письме,– герой; и отец Богдан Зимонич, и отец Новица Церович, Иаков Джакович, Стоян Ковачевич – все они великие сыны народа. Их вера в Бога и конечную победу истины была чистой и простой, детской верой, не знающей сомнений и не запятнанной нечистыми расчетами. Богобоязненные патриоты не могут не быть героями. Для того, кто Бога боится и народ любит, смерть – ничто. А кто не боится смерти, чего еще может бояться? Того, что рассказывают об отце Богдане очевидцы, ни один эпос не знал. Он настолько верил, что Промысл Божий хранит его от гибели, что крикнул своим друзьям: "Спрячьтесь за моей спиной!”. А как широка была спина отца Богдана, ты лучше знаешь: ты видел его живым.

Такое было время, такое мужество. Мне очень дорога твоя искренность в отдании должного мусульманским героям. Но и среди них лишь те считаются героями, кто в Бога верил и Бога боялся. По моему мнению, не сабля турецкая покорила Балканы и Европу до Вены, а крепкая вера мусульман. С крепкой верой всегда соединяются дисциплина и преданность. Вооруженные этим невидимым, и тогда, и ныне, и всегда решающим оружием, турки были в состоянии создать государство, простиравшееся от Индии до Будима, одно из величайших государств в мире, создать и удерживать его крепче, чем держали Индию англичане. Когда султан Сулейман двинулся в поход на Венгрию со стотысячным войском, он издал приказ, по которому лишался головы каждый воин, позволивший себе оскорблять словом или грабить людей, встречавшихся им на пути. Как в Ветхом Завете! Но в черногорцах и герцеговинцах этот храбрый азиатский народ нашел достойных соперников в вере и благородстве.

А сейчас ты сетуешь, что после войны не осталось героев и героизма. Это послевоенное поколение напоминает тебе, как ты говоришь, стаю пиявок, присосавшихся к земным наслаждениям, выросших на крови балканских героев и мучеников. Но разве война прекратилась? В книге Иова написано: человек в этом мире – воин [151].

Да, война продолжается, но ведется она уже не с помощью мечей или пушек, а тайно, незримо: битва идет за спасение душ человеческих. Кто-то борется с болезнями, кто-то с искушениями, кто-то за совесть и честь, кто-то за слабых и беспомощных и тому подобное. А где борьба, там и герои. Если герои эти не видны всем и всюду, не значит, что их нет. Они есть, их много. Они есть в домах, на улицах, в больницах, на полях. Ибо героизм – привилегия не только генералов жизни, но и ее рядовых.

Радуйся о Господе.

болгарскому священнику Ивану Д., отчаявшемуся из-за безбожников

Не отчаивайтесь, отче. Не каждая туча приносит грозу. Вы пишете, что безбожники в Болгарии создали свой союз и открыто борются с верой Христовой, оскверняют христианские святыни. Это приводит Вас в отчаяние. Загляните глубоко в свою душу и посмотрите, сильна ли Ваша личная вера? Ибо отчаяние – плод маловерия, а не истинного благочестия. Благочестивый решительно воюет с отчаянием непобедимым оружием веры. Уединение – пробный камень: испытайте свою веру в уединении. Сколь бы ни возносился безбожник перед людьми, наедине с собой он впадает в отчаяние. А верующий в уединении ощущает прилив сил и радости. Никогда не бойтесь тех, кто покинул крепость Христову и нападает извне. Каждый их удар укрепляет твердыню Церкви, а их обессиливает.

Вспомните апостола Павла, одинокого среди тьмы языческой и еврейского беснования. Гонимый и израненный, он не отчаивался. Насколько его слово послужило распространению христианства, настолько же этому служили и удары неприятельские. Те, кто, казалось бы, разрушал, невольно укрепляли; те, кто гасил Божественный огонь, на самом деле раздували его. Эта тайна неведома безбожникам, никогда они не узнают о ней. Они заблуждаются, думая, что дело Божие можно разрушить теми же средствами, что и человеческое. Божественный огонь любви, сошедший со Христом с небес на землю, мог бы угасить только огонь, который сильнее огня Божественного. А где такой огонь? Где любовь безбожника? Источник их побуждений в животном царстве, а не в Небесном. А животность не может победить Христа. Вспомните Юлиана Отступника, который вел войну против Церкви Христовой, вооружившись всем земным оружием и царской властью. Убоялись ли Василий Великий и Афанасий Великий? Нет, но предрекли отпавшему от Церкви царю близкую и постыдную гибель. "Пройдет эта тучка!” – говорил святой Афанасий своей пастве. И прошла, так же как проходят все тучи безбожия, тучи и туманы, уносимые ветром, по слову апостола Петра [172]. Вспомните и загорских мучеников: Стара-Загора – гордость балканского Православия! Приняли они мученическую кончину, но остались непобежденными. И победа их поныне вдохновляет болгарский народ на мужество в вере и на самопожертвование; преподобный Иоанн Рыльский силой препоясывает, а святые отцы тырновские благословляют из Царства Христова благословением Божиим.

Вы молодой священник и не помните болгарские страдания, потрясшие в свое время сердце и совесть не только православной России, но и всей Европы. Хотя, думаю, в Болгарии осталось немало очевидцев того ужаса, когда прекрасная болгарская земля обагрилась христианской кровью. Однако, если ненасытный османский меч не смог поколебать веру болгарского народа, неужели чье-то празднословие ее поколеблет? Разве поколеблют ее пустые обещания зоологического рая на земле? Обещания тех несчастных, которые, оторвавшись от великой души своего народа, отправились на Запад купить себе душу у бездушных? Они купили ее, да мертвую. Неужели живые убоятся мертвых? Конечно, нет.

Может быть, болгарский народ и послушает этих новых учителей счастья без Бога, но быстро и решительно отвернется от них и прилепится ко Христу и вместе с апостолом Петром покаянно воскликнет: Господи! к кому нам идти? Ты имеешь глаголы вечной жизни [173].

Мир Вам и радость от Господа.